Последний Робин Гуд Европы

Кристиан понял его с полуслова.

— Сколько с меня, со всеми «прибамбасами»?

— Всего «штука»!

Кристиан превосходно знал, что разработка подобной программы даже у такого гения отняла не менее месяца, и он ожидал услышать «звон многих нулей».

— Всего тысячу «евро»?

— Чисто для тебя! — усмехнулся Клаус. — Точнее, для девочки, ради которой ты так стараешься. Она в твоём компьютере упоминается многократно. С другого я взял бы десять. Не мне тебя учить осторожности, но в твою «железяку», помимо этого «дяди», много раз пытались проникнуть и другие. А вот их имён я не знаю!

Глава 27

«Добрый шотландец» никогда не бывал в Шотландии, да и добрым он стал относительно недавно.

Родиной Патрика Финнегана был Белфаст: самая горячая вена Северной Ирландии.

С самых ранних лет он знал: «Все англичане — это дети Сатаны, потому что они англичане. Они молятся тому же богу, что и мы, они поют гимны в его честь, но они не почитают Папу Римского. Они — протестанты, а протестанты не могут быть хорошими людьми!»

Так говорила мать, и так говорили друзья.

К Ирландской Республиканской Армии он присоединился в шестнадцать лет.

Свою первую бомбу он сделал в восемнадцать, а первого английского полицейского убил в возрасте двадцати двух лет от роду. Вскоре их число достигло десяти.

Но однажды заложенная им бомба не сработала. Соратники по ИРА обвинили его в предательстве: перед этой операцией он усомнился, надо ли её устанавливать на автобусной станции, где могут быть и католики.

Ему вынесли смертный приговор, хотя он его и не заслужил.

Но Патрику удалось убежать.

На него была объявлена двойная охота: со стороны правительства Соединённого Королевства — за то, что он успел сделать, а со стороны ИРА — за то, чего не сделал.

Сначала он скрывался в пригородах Белфаста и Дерри, но однажды ночью пробрался в порт, где под погрузкой стояло какое-то судно. Сутки простоя исчислялись тысячами фунтов стерлингов, поэтому работа велась в три смены.

Обманывать немногочисленную охрану ему было не впервой, и он спокойно перемахнул через двухметровый забор на ту сторону.

Корабль оказался обыкновенной баржей, перевозившей стандартные двадцатифутовые контейнеры.

В тот момент, когда кран подцепил очередной груз, Патрик подбежал к нему с той стороны, где его не мог увидеть ни крановщик, ни руководивший погрузкой рабочий.

Он прыгнул, зацепившись руками за крюк, и через сорок секунд был на его крыше.

Наверняка крановщик его увидел, потому что включил дополнительный прожектор.

Но почему-то поднимать тревогу он не стал, а выключил его через минуту.

Патрик так и не узнал, по какой причине он так сделал.

Наверняка судьба этого самоубийцы его не волновала, а остановка погрузки для его поимки даже на полчаса грозила всей бригаде потерей премиальных.

Когда этот «камикадзе» уверенно спрыгнул на палубу баржи с той стороны, где его не мог увидеть «принимающий», крановщик просто перекрестился и продолжил работу.

Воды в трюме было в избытке, но на четвёртые сутки Патрик, изголодавшись, вылез наверх.

Экипаж, обнаружив на судне «нелегала», немедленно скрутил его и провёл в капитанскую рубку.

Он не стал ничего придумывать.

Патрик Финнеган всё честно рассказал капитану: ирландец-католик исповедовался в грехах англичанину-протестанту!

А тот, вместо того, чтобы запереть его в каком-нибудь углехранилище и сдать потом властям, налил ему рома:

— Выпей. И хорошенько закуси!

* * *

Через два дня они вошли в воды Балтийского моря.

Капитан спросил, когда они вышли на палубу:

— Ты плавать умеешь?

Патрик обиженно ответил:

— Плох тот ирландец, который не умеет плавать! Хуже этого — лишь неумение стрелять!

Капитан, запалив трубку, пыхнул ему дымом в лицо:

— Через два часа мы прибываем в Мальмё. В их тюрьме тебя будут кормить даже лучше, чем это принято на ваших свадьбах. Но через год тебя обязательно вернут на родину. Тебя там ждут наши «бобби».

— Ты хочешь, чтобы я прыгнул за борт?

Капитан сделал ещё несколько дымков:

— В отличие от тебя, я никогда никого не убивал. Можешь и оставаться на борту, если тебя не страшит экстрадиция. На барже есть резиновая шлюпка, и в этом месте я могу сделать небольшой крюк. Тебе придётся грести всего пять миль. Десять минут на размышления!

Так Патрик оказался «на континенте».

Он ещё год скитался по побережью, от хижины к хижине, от кабака до кабака.

Но однажды его подобрал другой моряк, который перевёз его на другой берег моря.

С тех пор Патрик Финнеган там и остался.

А звали того моряка Юлиусом Расмуссеном.

Глава 28

Андерс Петерсен предоставил Кристиану обширный отчёт о поездке.

За время пребывания в посёлке он сумел познакомиться со многими его жителями, а кое-кого знал ещё с детства.

Его вердикт был однозначен:

— Там существует мощная протестная сила, и не просто против конкретных ублюдков. Они решили бороться против всей существующей правовой системы!

Кристиан презрительно хмыкнул:

— Нам только революции не хватает!

— Зря иронизируешь, Кристиан! Они не собираются штурмовать парламент и вывешивать на нём знамя свободы. Они не хотят повесить всех министров вверх ногами на центральной площади!