Последний роман Владимира Высоцкого

Марина была благодарна Владимиру за самое доброе отношение к ее сыновьям: «Он открыл им Россию. Если бы не он, им, может быть, никогда бы и не довелось ее увидеть. Володино влияние было колоссальным. Мои сыновья обожали его, если не сказать – боготворили. Он не был им отцом по крови, но они, может быть, даже сильнее, чем можно любить отца, любили его – как друга, своего парня, как брата… Особенно любил его мой младший – Володька… Они тогда были маленькие и тянулись к Володе, как крошечные зверечки, ласкаясь и получая нежность и ласку, доброту и сердечность. И только потом, позже, когда подросли, поняли, с каким человеком их свела судьба, великим человеком, которого они и поныне называют отцом. Хвастают, словом… Средний, Петька, не без его влияния увлекся игрой на гитаре. Тогда Володя подарил ему инструмент. С его легкой руки юношеское увлечение сына стало теперь его профессией…»

Встречая «парижский десант», Высоцкий посмеивался: «Ну, теперь я заведующий детским садом – вас трое, у меня двое. Целых пятеро ребятишек…» Для Александра Митты появление оравы детей Марины в его доме всегда было сравнимо со стихийным бедствием: «Приезжает из Парижа молодая женщина, с детьми под мышкой, один все время где-то что-то отвинчивает, второй носится, как кусок ртути… И Марина, спокойная, невозмутимая, сидит в этом бушующем маленьком мире. Появляется Володя со своими проблемами и неприятностями. Она и этого успокаивает».

Но вот свершилось! В 1975 году стала реальностью мечта – первая и последняя своя (!) квартира Высоцкого в кооперативном доме № 28 на Малой Грузинской. Когда будущие жильцы тянули жребий, кому из «художников-графиков» (так назывался кооператив) что выпадет, Владимир с Мариной находились за кордоном. Тянуть жребий пришлось Нине Максимовне. Выпал Высоцким 8-й этаж. Мама в дом, как полагается, с хлебом-солью, в бутылку с водой поставила березовую веточку. А новоселы, вернувшись из поездки, тут же затеяли капитальный ремонт. Марина все планировала, мебель присматривала. Высоцкий взялся за обустройство кухни в русском стиле, непременно с лавками, объяснял мастерам, какими он хотел бы видеть книжные полки – крепкими и надежными.

Алла Демидова вспоминала, как пришла на Малую Грузинскую еще перед новосельем. Дверь открыла Влади с дрелью в руках. «Марина, – спрашиваю, – а что вы делаете?» – «Привинчиваю в ванной шурупы». – «А Володя?» – «А Володя, как настоящий русский мужик, лежит на диване с книжкой…» Еще одна зоркая женщина – Евгения Лозинская, редактор фирмы «Мелодия», при знакомстве с Мариной сразу заметила, что ногти на руках «колдуньи» были короткими, малоухоженными, будто обломанными. Представьте себе! Влади же снисходительно пожала плечами: «Женечка, знаешь, как я живу? У нас же в квартире ремонт… В Москве купить ничего невозможно. Все стройматериалы мне приходится возить из Парижа. Вплоть до гвоздей, которые сама же и забиваю!»

– А Володя?

– Ну что Володя? Ему же некогда… Вот его обычный график. В 10 утра он на «Мосфильме» – съемки. Потом репетиция в театре. После спектакля – или концерт, или отправляемся в гости к друзьям. Домой возвращаемся в лучшем случае не раньше двух ночи. Дома – сразу за письменный стол, и работает часов до пяти утра. А в десять снова киностудия, театр и так далее…

Новую квартиру Марина очень хотела обставить старинной мебелью. Бродила по «комиссионкам». Только все не то. Но вот Елочка, мама Севы Абдулова, подсказала, что наследники знаменитого театрального режиссера Александра Таирова спешно распродают его антикварную мебель и всякую домашнюю утварь. Поехали, посмотрели, все очень понравилось.

«Старинная, красивая, но не какая-то особенно ценная, – рассказывала Влади, – просто эта мебель имела душу, не то что современная чепуха… Нам она была дорога еще и тем, что принадлежала людям театра…» Тут же присмотрели большой письменный стол с многочисленными ящичками, кресло темного дерева, секретер «очень дамского вида», горку для посуды, изящные стулья… Для продажи предназначались и старомодные платья, некогда принадлежавшие жене Таирова Алисе Коонен. Марине приглянулись два, расшитые жемчужинами и темными агатовыми бусинками.

Грузчики выносили мебель, а во дворе полным ходом уничтожался домашний архив Таирова – огонь костра безжалостно пожирал письма Анри Барбюса и других писателей, редчайшие фотографии, в том числе портрет Коонен в роли Федры, гениальные рисунки режиссера. Глядя на это, Высоцкий грустно заметил: «Целая жизнь, а не осталось ничего, кроме нескольких вещиц».

А вот по Москве тут же поползли разговоры, что Высоцкий и Влади активно скупают антиквариат и контрабандой переправляют в Париж…

Пока на Малой Грузинской шел ремонт, Владимир с Мариной расположились в гостеприимном доме таганского приятеля Высоцкого Ивана Дыховичного. Квартиранты хозяевам не мешали.