Читаем Последний роман Владимира Высоцкого полностью

Осетинского актера Олега Хабалова попросту ошеломил момент встречи Влади с Высоцким в московском аэропорту, случайным свидетелем которой он стал: «На лестнице трапа съежился синий Володя… и в синей же руке, на фоне синеющего лица, лежит одна синеющая кала… Гляжу, бегут мои голубчики. Нырнули они на заднее сиденье такси… И замерли! Умерли. Превратились в невидимки… Водитель, который за ними подглядывал в зеркальце, наверное, вздохнул озабоченно: «Не задохнулись бы». Тронул машину. И все! Своих объятий они не разомкнули…»

А венгерский журналист Ласло Далаш увидел их уже во Дворце съездов на кинофестивале: «Помню, как Высоцкий в перерыве между показами фильмов стоял за одним из столиков в буфете верхнего банкетного зала рядом с Мариной Влади… Он стоял рядом с ней, и его глаза лучились какой-то покорностью, преданностью, смущенностью. Они вели непринужденный разговор. И он все делал неторопливо, делал все, чтобы ей услужить, выполнял все, о чем просила эта удивительная женщина. То он подает ей тарелку с салатом, то ломтик хлеба, и все так сдержанно, спокойно, что на первый взгляд и не чувствовалось связи между ними. Видно, как он стремится сделать все, чтобы она была довольна… Это не театр и не кино, и нет с ним гитары. За что же ему держаться?..»

«То, что любил он ее безумно, было видно каждому – от осветителя до гримера, – рассказывал актер Лев Перфилов, сыгравший роль муровского фотографа Гриши в «Месте встречи…». – На съемки в одесском Шевченковском парке к нему приехала Марина Влади с сестрой. Кто-то из наших подбежал к ним, сказал, что позовет Володю. Вижу, выскакивает Володя из той самой бильярдной. На крохотном пятачке лестницы начинается его невероятный танец на одной ноге. Это и «барыня», и «яблочко» и «тарантелла» одновременно. А между Мариной и Володей – несколько метров. Она смотрит – он танцует. Танец восторга! Забыть это нельзя. Вдруг, так же внезапно, он срывается с места и мчится обратно к камере… Когда Говорухину рассказали, что явилась из Парижа Влади, он прекратил работу. Сразу же. Володя с Мариной обнялись и пошли вместе куда-то в гору…»

* * *

Не сожгу кораблей, не гореть и мостам!Потерплю. Я дождусь возвращенья!Но мне так бы хотелось, чтоб здесь, а не тамОбитало твое вдохновенье!Владимир Высоцкий

После успешного дебюта в «Сюжете для небольшого рассказа» Марина Влади очень рассчитывала на дальнейшее продолжение сотрудничества с советским кинематографом. Предложения, интересные проекты возникали неоднократно, но, увы, лопались один за другим. Причем по самым разным причинам.

Когда провалилась шальная идея Петра Тодоровского снять Влади в роли учительницы французского в фильме «Фокусник» по пьесе Александра Володина «Загадочный индус», в питерской квартире драматурга раздался телефонный звонок:

– Александр Моисеевич, привет! Это… А, узнал?.. Намекаешь, что не быть мне богатым?.. А я вот хочу и буду! – Высоцкий засмеялся. – Где я? «В Ленинграде-городе, у Пяти углов…» Хотелось бы повидаться. Есть одна идейка… Могу подъехать хоть сейчас. Только я не один, ничего? Со мной один молодой и очень талантливый режиссер… До встречи!

Володин положил телефонную трубку и улыбнулся. Слава богу, на этот раз ему удалось превозмочь свою идиотскую стеснительность. Он честно признавался, что по собственной вине и необъяснимой застенчивости стремился избегать встреч с людьми, дружбой с которыми очень дорожил и гордился. К примеру, с Окуджавой и Высоцким. А тут он сам себя не узнавал, сразу согласился повидаться. Надо что-то придумать – в доме ведь шаром покати…

Гостей хозяин провел на кухню: старший сын в комнате готовился с товарищами к последнему университетскому экзамену. А Высоцкий сразу приступил к делу:

– Шура, ты мог бы написать для меня сценарий? Вернее, для меня и Марины.

– Я?!. – Известный драматург, чьи пьесы – «Фабричная девчонка», «Старшая сестра», «Пять вечеров» – шли в театрах всей страны, а фильмы по его сценариям – «Звонят, откройте дверь!», «Похождения зубного врача», «Фокусник» – собирали аншлаги, стушевался. – А если у меня не получится?

– Как это «не получится»? Обязательно получится! – уверенно сказал Высоцкий. – Еще как получится! Ты только послушай сюжет. Он мне на днях приснился… Итак, мужчина знакомится с женщиной по телефону…

Володин слушал и вспоминал: несколько дней назад ему попался в «Литературке» весьма недурственный рассказик молодого азербайджанского писателя Анара. Кажется, «Я, ты, он и телефон». Фабула один в один совпадала с тем, что сейчас рассказывал Высоцкий.

– Володя, стоп! – Александр Моисеевич объяснил ситуацию и добавил: – Получиться сценарий-то может. Но будет смахивать на плагиат…

– Как? Да нет же! Клянусь, мне все это приснилось! – божился Высоцкий.

– Значит, это сюжет из тех, которые витают в воздухе. Такое случается…

Перейти на страницу:

Все книги серии Биографии великих. Неожиданный ракурс

Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха
Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха

Если бы вся изложенная здесь история родственников Антона Павловича Чехова не была бы правдой, то ее впору было бы принять за нелепый и кощунственный вымысел.У великого русского писателя, создателя бессмертного «Вишневого сада», драматичного «Дяди Вани» и милой, до слез чувственной «Каштанки» было множество родственников, у каждого из которых сложилась необыкновенная, яркая судьба. Например, жена племянника Чехова, актриса Ольга Константиновна, была любимицей Третьего рейха, дружила с Геббельсом, Круппом, Евой Браун и многими другими партийными бонзами и в то же время была агентом советской разведки. Михаил Чехов, сын старшего брата Антона Павловича, создал в США актерскую школу, взрастившую таких голливудских звезд, как Мэрилин Монро, Энтони Куинн, Клинт Иствуд… А начался этот необыкновенно талантливый клан Чеховых с Антона Павловича, скромного и малоприметного уездного врача…

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное
Друзья Высоцкого
Друзья Высоцкого

Есть старая мудрая поговорка: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. И в самом деле, как часто мы судим о людях по тому, кто их окружает, с кем они проводят большую часть своего времени, с кем делятся своими радостями и печалями, на кого могут положиться в трудную минуту, кому доверить свои самые сокровенные тайны. Друзья не только характеризуют друг друга, лучше раскрывают внутренний мир человека. Друзья в известной мере воздействуют на человека, изменяют его на свой лад, воспитывают его. Чтобы лучше понять внутренний мир одного из величайших бардов прошлого века Владимира Высоцкого, нужно присмотреться к его окружению: кого он выбирал в качестве друзей, кому мог довериться, от кого ждал помощи и поддержки. И кто, в конце концов, помог Высоцкому стать таким, каким мы его запомнили.Истории, собранные в этой книге, живые и красочные, текст изобилует великолепными сравнениями и неизвестными ранее фактами из жизни замечательных людей. Читая его, ощущаешь и гениальность самого Высоцкого, и талантливость и неординарность его друзей.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное