Последний рубеж

Иначе это описать невозможно. Подходит только одно слово "СВЕТ". Он вспыхнул со стороны безымянной планеты и оказался столь ослепителен, ярок, что смешавшиеся в построении корабли противоборствующих сторон отбросили друг на друга резкие черные тени... Как будто гигантская фотовспышка осветила на мгновение происходящую во тьме драку.

Владимир был тем человеком, кто впервые применил в бою аннигиляционную установку "Свет". Не он конструировал ее, не он отдавал приказ, но именно капитан Воронцов совершил роковое движение, коснувшись сенсора боевой системы нового поколения… и вдруг все с грохотом и стенаниями рвущегося металла ухнуло куда-то в бездну...

...Когда он очнулся, экраны боевого поста продолжали работать.

Огромный, кроваво-красный спрут растекся в пространстве, затмевая своим свечением далекие искры звезды.

"Пространственные координаты объекта совпадают с координатами планетоида Y-047".

Сообщение системы не оставляло места для сомнений. Клубящаяся спиралевидная туманность была остатками той безжизненной планеты, на которую перед началом битвы были нацелены все сканирующие комплексы космической станции, координировавшей действия Флота Свободных Колоний.

Планета была аннигилирована.

Туманность переливалась, по ее "щупальцам" зримо пробегали волны алого свечения. И на фоне этого знака вселенского апокалипсиса двигалось множество сверкающих точек. Их были тысячи.

Воронцов понял – в этой битве не существовало победителей.

Перед его глазами проплывало кладбище обоих флотов.

Двигаясь, будто сомнамбула, он покинул боевой отсек. За время, проведенное в беспамятстве, станция, оснащенная дополнительной защитой, успела удалиться от места вселенского апокалипсиса на несколько миллионов километров, и теперь автоматические системы готовили ее к прыжку на координаты Форта Стеллар. Долгожданная передышка в войне была получена ценой неисчислимых жертв, запредельной жестокости, но теперь, благодаря этой жертве, у колонистов появилось время на достройку Форта и двух сотен боевых кораблей, которые все еще оставались беззащитны на стапелях космоверфей знаменитой, превращенной в крепость луны.

Владимир брел по внутренним переходам станции, наблюдая ужасные картины. Большинство членов экипажа погибли, даже дополнительная защита не уберегла людей от запредельных доз радиации….

У него самого не работала полностью парализованная рука, он едва двигался, едва мыслил, но с каждым шагом в нем росло не ощущение победы, но яростное безумие, вызванное осознанием принесенной богу войны жертвы…

– Николай Ильич, мы вырвались! – Владимир Воронцов машинально задраил герметичный люк, ведущий в тактический модуль, и взглянул на сгорбленную спину командующего.

Станция маневрировала, используя двигатели четырех состыкованных с ней технических носителей, и звезды на обзорном экране исполняли понятный лишь одним навигаторам танец. Командующий повернулся и угрюмо посмотрел на вошедшего офицера.

– Чему вы радуетесь, позвольте узнать? – хрипло спросил он, едва ли узнав Воронцова.

"Старый дурак!" – раздраженно подумал Владимир, незаметно доставая табельное оружие.

– Адмирал, я потерял в этом бою сына, а вы, похоже, – разум, – резко ответил он. – Наш долг продолжать борьбу!

Старого адмирала ударил озноб. Он был раздавлен. Чудовищность схватки и цифры потерь не укладывались в его голове. Он видел взрыв, в котором за мгновение погибли сотни тысяч человек. Стоило понять ужас этой цифры, чтобы отказаться от лавров "победителя". Он не хотел продолжения. Не хотел вместе с безумцами бомбить планеты, закрепляя стратегический успех...

– Там остались люди... – медленно произнес он, – и машины. Наш долг – вернуться и попытаться спасти хоть кого-нибудь, а не воротить новые горы трупов!

– Там не осталось никого! Ни одно живое существо не выжило там, где испарялся металл! – глухо, гневно ответил офицер. – Все корабли, у которых выстояли силовые поля, уже дали о себе знать, а что до активированных сервосистем, уцелевших в обломках, – мне плевать на них! Отдавайте приказ!

– Вы безумец, Воронцов! – произнес адмирал, узнав, наконец, говорившего с ним офицера.

– А вы трус и мертвец! – Владимир поднял тяжелый автоматический пистолет. – Мой сын отдал жизнь за это дело, и я отомщу за него! Мы уничтожим Земной Альянс, пока не поздно, пока не собраны новые силы!

Командующий отвернулся к экранам.

Владимир не стал стрелять в спину.

– Вы арестованы. Я принимаю командование флотом!..

Это было так давно... Первые шаги трудного пути к победе и безграничной власти...

Собственно, тогда он верил во все, что делал...

Верил на протяжении десятилетий жуткой, постепенно сжирающей рассудок войны.

Нет, не было и не могло быть прощения ни одному из противников. Новое поколение щадило их, порой даже жалело, упрекая адмирала в излишней жестокости к побежденным.

А он не мог иначе.

Взгляд Воронцова прояснился, не утратив при этом яростного выражения.