Последний рубеж

– Прицел я уже пристрелял, – с вызовом в голосе произнес Ник, – метров на сто. Целься чуть выше, но ты, похоже, это знаешь!

Я благодарно мотнул подбородком в ответ.

Мы уверенно двинулись вглубь леса, и моя винтовка при ходьбе совсем мне не мешала. Скорее наоборот, ее прицел стремился к глазу, чтобы поймать мишень. Крючок ждал твердость пальца, ну а приклад просился лечь в упор плеча. Откуда взялись во мне эти охотничьи инстинкты, я не знал.

«Азарт, – подумал я. – Опять азарт меня одолевает!» И нехорошие предчувствия, которые так мучали меня последние недели, на время испарились. И даже молчаливый Ник мне показался другом.

Да, Ник, я немного тебе приврал, когда сказал, что не умею стрелять. Умею, но не люблю, да и давно я не держал в руках винтовки. Однако, это поправимо, если охота началась. Но прежде нам предстояло найти хорошее место, чтобы разбить наш лагерь.

Я шел за Ником с огромным рюкзаком за плечами. В нём было всё необходимое. Котелки, сапёрная лопатка, два фонаря, аптечка, зажигалки, рабочие перчатки, туалетные салфетки, веревка, тент, стальная проволока, мешки для мусора и всякая другая мелочь.

Ник не только тащил на себе провизию и две наши палатки, но и по ходу движения успевал давать мне точные наставления.

– Надо найти место где-нибудь повыше, чтобы приливом не умыло, – я еле поспевал за ним, – но рядом с берегом, с хорошим обзором и, главное, без звериных троп. Палатки ставим рядом, кухню от них подальше, в метрах двадцати, и на ночь ее оставляем не просто чистой, Макс, а стерильной, без единого запаха и без грамма еды. Обертки там, бумагу, тару, другой мусор сжигаем сразу, и чуть подальше, а вот пустые банки уносим далеко и закапываем их в землю поглубже, на тридцать-сорок сантиметров. Да, и главное, на ночь в палатку ничего съестного не берем. Никакой сгущенки, шоколадки или чипсов. Всю провизию храним в подвешенных на ветках рюкзаках возле кухни. Если же ночью захочется поссать, дальше двух метров от палатки не отходим. Оружие всегда держим рядом. Да, вот еще что. Придется по очереди просыпаться и подкидывать дрова в костер. Желательно, чтобы огонь горел всю ночь. До самого утра. Сегодня твоя очередь как новичка!

По его тону – тону хозяина положения, я чувствовал, что он хочет задать мне один прямой вопрос: «Тебе всё понятно, парень? От этого зависит не только твоя, но и моя жизнь». Но всё же я клиент, и со мной ему надо оставаться деликатным. Хотя какая уж тут деликатность, если мы оба в таёжных условиях.

На Аляске любят повторять, что ошибиться можно лишь один раз, ведь третьего раза просто не будет. Какие уж тут сантименты, когда вокруг одно зверье, а на плечах висят винтовки.

– Я всё понял, Ник, – ответил я на не озвученный им вопрос, – я не подведу.

– Окей, – и он впервые за всё это время искренне улыбнулся, не по-американски, – тогда порядок.

Через три часа поисков, когда мои ноги уже ныли, мы, наконец, вышли на хороший выступ и осмотрелись. Плато было небольшим, недалеко от воды, но на возвышенности, как и хотел Ник. Кое-где стояли деревья, но середина был пологой и пустой. То, что надо, понял я и по знаку Ника опустил рюкзак на землю, который по моему ощущению прибавил в весе килограммов пять.

Следующие несколько часов у нас ушли на обустройство стоянки. Ник хорошо знал свое дело. Две палатки он поставил на ровное сухое место, чуть подальше от нависающих тяжелых веток, предварительно уложив всё лапником. Вход в них он направил на восток, чтобы встречать утреннее солнце.

– Это не только приятно, – пояснил он мне, – но и важно, чтобы палатка быстро просыхала от ночного конденсата.

Он очень глубоко вбил в землю двойные колья, прицепил к ним штормовые оттяжки и несколько раз их проверил. Только когда он убедился, что ветер не сорвет их с места, палатки были признаны готовыми. Перед ними в метрах пяти мы вырыли не слишком глубокую, но широкую яму для ночного костра. Затем мы приступили к обустройству кухни. Ее решено было разместить чуть поодаль, возле деревьев. Я получил от Ника первое задание, насобирать сушняк – сучьев и мох для розжига костра. Натаскав их из лесу довольно большую груду, я тут же получил второе поручение. Теперь надо собрать сухие ветки, да побольше. Сразу дней на пять.

– Ветку желательно проверять на сухость, ломая ее ногой или рукой, – обучал меня Ник. – Если треск резкий и звонкий – бери. Если гнется, то не надо. Но далеко от лагеря не уходи.

Ник уже давно, как самовольно перешел со мной на ты, но мне это даже польстило. Может, признал своим?

Еще через час мы разожгли костер, присели, поглазели на него и принялись за поиски лавочки. Пройдя вглубь леса, я первым обнаружил хорошее бревно. Ник небольшим топориком обрубил с него ветки и сучки. Кое-где поддел сухую кору и ловко ее счистил. Сделав в середине бревна зарубку, он вручил мне свой топорик.

– Руби, – сказал он, – нам нужно два бревна, иначе не дотащим.