Последний рубеж

Он не мог расслабиться. Его губы улыбались в ответ на улыбку Лады, в душе действительно пробивались ростки неведомых ранее чувств, но на фоне мелких незначительных изменений шла постоянная холодная, рассудочная оценка ситуации, он машинально, по привычке анализировал каждый свой шаг, каждое слово, то есть внешние проявления и внутренние оценки вдруг пошли в разрез, порождая ощущение двойственности, моральной лжи что ли?

Ему было неудобно в этой дурацкой, травянистой тунике, в душе росла саднящая тревога: ну не могли мы пропустить явные признаки цивилизации пусть даже они полностью ассимилировалась с исконной жизнью планеты …

Лицо Лады настораживало, ему казалось, что он уже однажды видел подобные черты, но где, когда и при каких обстоятельствах, вспомнить не мог, и потому собственное поведение казалось ему сплошной фальшью, которую полковник не терпел у других и тем более не выносил в собственной душе.

Не выдержав, он сказал, обращаясь к Ладе:

— Извини, но я должен буду уйти. Далеко отсюда до места крушения «Сакса»?

Она отреагировала достаточно спокойно:

— Километров двадцать. Я понимаю. — Она опустила взгляд. — Есть люди, которые беспокоятся о твоей судьбе, верно?

Шайгалов медленно кивнул. Чувство моральной ответственности перед людьми, которые либо не перестают искать его, либо считают мертвым, довлело над рассудком.

— Я должен идти. — Повторил он.

— Потом ты придешь опять? — Лада посмотрела на него с нескрываемой надеждой.

Шайгалов в такие моменты терялся. Он отвык, что чувства могут быть не контролируемыми, отражающимися в глазах, жестах мимике… Все кого он знал и помнил были… другими. Суровые в любви и дружбе, сдержанные, скупые на эмоции.

— Да. Я вернусь. — Ответил Иван после недолгой паузы, машинальным жестом одернул тунику, словно та была полевой формой. — Выведешь меня на просеку?

Она кивнула, и Шайгалову показалось, что Лада сделал это раньше, чем дройд перевел его просьбу.

Где же я видел ее лицо?

— Может быть, ты пойдешь со мной? Мои друзья были бы рады.

Лада отрицательно покачала головой.

— Позже. — Односложно ответила она. — Мне нужно поговорить с подругами, и все рассказать им.

* * *

Лейтенант Кайманов находился в компьютерном центре колонии, когда датчики дальнего обнаружения зафиксировали движение на южной границе зоны ассимиляции и джунглей.

Взглянув на показания приборов. Павел переключился на визуальный контроль.

В первый момент он не поверил своим глазам: со стороны лесного массива к границе защитного периметра шел человек.

Мгновенно отработала система идентификации, утверждая, что биометрические данные соответствуют матрице полковника Шайгалова.

Павел давно разучился верить в чудеса, но сейчас он смотрел на укрупненное по его команде изображение и…

Впервые за последние годы Кайманов не знал, что ему делать, — радоваться, удивляться или запустить самотестирование систем наблюдения на предмет программного сбоя.

Иван…

Однозначно Иван!… Но он идет босиком, без скафандра в какой-то непонятной сотканной из трав хламиде…

Фрайг побери, там же опасная для жизни биосфера!

Палец лейтенанта так и не коснулся сенсора общей тревоги. Стояла глубокая ночь, в колонии сейчас бодрствовал только он, да равнодушные, не умеющие удивляться кибернетические системы.

С этим надо разобраться по-тихому. — Придя в себя от изумления, решил лейтенант.

Через минуту, захватив оружие и запасной комплект экипировки, он вышел из компьютерного центра и бегом направился к той части периметра, где сработали тревожные датчики.

* * *

Шайгалов понимал, что его приближение заметят, потому остановился за несколько шагов до струящегося марева обозначающего границу маскирующих и защитных полей.

Из плотного сумрака, который лишь слегка рассеивал свет звезд, да отраженное сияние бледной маленькой луны — спутницы Афины, внезапно раздался знакомый чуть настороженный и хрипловатый от волнения голос:

— Командир?

— Привет, Паша. — Шайгалов представил себе ощущения лейтенанта и усмехнулся. — Грешишь на сбой систем? Решил, что надо бы проверить все по-тихому?

— Иван мы считали тебя мертвым.

— Как видишь, я жив. Или ты не рад?

— Рад. Извини, но…

— Не комплексуй лейтенант. Я вернулся. Согласен, вид у меня несколько необычный. Спасибо, что не поднял тревогу. Давай так, — ты подгонишь сюда полевую стерилизационную камеру, я пройду через нее, чтобы не принести какой заразы на территорию колонии. А потом мы с тобой поговорим начистоту, но все, что я расскажу, пока останется между нами. Идет?

— Без проблем. Я захватил для тебя человеческую одежду.

Шайгалов только усмехнулся, но на душе вдруг стало тревожно. Так тревожно, словно его возвращение действительно могло принести колонии какие-то проблемы.

Глава 5. Механические воины

Борт трофейного крейсера. То же время…