Последний рубеж

В глубинах джунглей следовало соблюдать осторожность, особенно при выходе из бронированного вездехода.

Прежде чем открыть люк, Шайгалов некоторое время смотрел на показания датчиков, но не обнаружил ничего подозрительного.

Вокруг, судя по отчетам сканирующих систем, кипела обычная жизнь.

Открыв люк, он выбрался наружу, специальным ключом вскрыл сегмент обшивки пирамидальной конструкции и быстро сменил носители информации, изъяв кристаллодиск с данными и установив на его место чистый.

* * *

Событие, в корне изменившее жизнь Шайгалова, произошло внезапно.

Он мог поклясться, что ни один сканер не подавал тревожного сигнала до того момента, как на большую вырубку из поднебесья внезапно не спикировала стремительная тень летающего звероящера.

Когда аларм-процессор скафандра вдруг выдал сигнал опасности, реагировать оказалось слишком поздно: стремительная тень уже материализовалась в кошмарное существо с кожистыми перепончатыми крыльями, размах которых перекрывал всю площадь вырубки.

Иван успел уклониться от удара расположенных на стыке сегментов перепончатых крыльев рудиментарных когтистых конечностей, но, отпрянув в сторону, он оказался отрезан от вездехода, теперь путь к машине преграждало массивное туловище летающей рептилии.

Шайгалов внутренне был готов к отражению внезапной атаки, и потому он не растерялся, мгновенно выхватив оружие, но выстрелы из импульсного пистолета не возымели на летающую тварь никакого действия: шариковые пули с визгом рикошетили от костяных пластин, покрывавших туловище и голову рептилии, – результатом стрельбы стали лишь несколько отверстий в кожистых крыльях, на которые хищная тварь не обратила никакого внимания.

Маленькие горящие глазки, не отрываясь, следили за добычей, длинный "клюв", усеянный с внутренней стороны огромными зубами, предназначенными отнюдь не для пережевывания растительной пищи, издавал злобное пощелкивание.

Почему молчит орудие вездехода?! – промелькнула в сознании Ивана злая, недоуменная мысль.

Секундой позже тварь ринулась в атаку, и полковник, уклоняясь от удара, успел заметить, что автоматическое орудие разбито. Вес огромной рептилии вдавил вездеход в землю, сломав не выдержавшие внезапной нагрузки, наполовину выдвинувшиеся из корпуса спаренные стволы.

Все… – Шайгалов мгновенно понял, что попал в безвыходную ситуацию. Его личное оружие бесполезно, автоматика машины повреждена, огромная, но весьма подвижная тварь перекрывает направление на спасительную просеку. Нелепость. Он еще раз увернулся, целясь в крохотные глазки рептилии, но пули опять лишь содрали грубую кожу и оцарапали непробиваемый череп…

В следующий момент удар перепончатого крыла сбил его на землю.

Легкий скафандр не выдержал, полоснувшие по нему когти вспороли двойной слой гермоткани; Иван почувствовал, как тут же онемела нога, взгляд полковника помутился, он еще пытался привстать, но внезапная, необъяснимая слабость не позволила ему даже приподнять голову.

Рассудок захлестнула боль. Шайгалов не чувствовал, что ранен, скорее всего, острые когти рептилии выделяли какой-то токсин, попавший в незначительные порезы.

Мир стал тусклым, реальность стремительно теряла краски, но Иван даже в таком положении продолжал сопротивляться, если не физически, то морально, удерживая свое сознание на грани небытия.

Он не мог действовать иначе.

Иногда в боях приходилось и хуже, но сейчас он не мог трезво оценить свои шансы. Рептилия могла поступить двояко – либо попытаться его сожрать, либо (в силу инстинктивного восприятия) отказаться от сомнительной пищи и улететь, бросив умирать странную добычу.

Скорее последнее… – Иван надеялся, что сможет доползти до пирамидального комплекса аппаратуры и включить тревожный сигнал. Такими устройствами оснащалась каждая полевая лаборатория.

Меня найдут…

Тщета.

Тварь, похоже, не желала отказываться от завтрака. Чудовищной силы удар клюва по гермошлему разбил забрало, поранил лицо, теперь уже не кровавая пелена, а густая, сочащаяся из многочисленных порезов кровь заливала глаза Шайгалова.

Сознание начало меркнуть, но на фоне красноватой мглы его взгляд рефлекторно продолжал воспринимать смутные, неявные, уже проходящие на уровне бреда картины.

Тонкий свист рассекаемого воздуха…

Непонятная вибрация почвы, словно атаковавшая его тварь вдруг изменила намерения, судорожно и тщетно пытаясь взлететь, но у нее ничего не вышло – Шайгалов явственно ощутил глухой удар, сопровождаемый жалобным клекотом…

Сознание все еще теплилось, не покидало измученный рассудок, на фоне багряной, застилающей взгляд пелены смутно очертился контур человеческой фигуры…

Женщина.

Странная, нереальная, будто призрак.

В первый момент сердце Ивана глухо стукнуло, он было подумал о подоспевшей вовремя помощи, сознание на миг прояснилось от последнего волевого усилия, на какое оказался способен его теряющий силы организм и…

Он понял, что бредит.