Последний рубеж

Открыв глаза, Харднетт увидел, что его трясет за плечо огромный чернокожий стюард. Трясет настойчиво, но вместе с тем как-то очень и очень вежливо.

Добившись своего, стюард не то напомнил, не то спросил:

— Мистер Харднетт?

— Тут мой сон исчезает, как вода в воде, — предупредил сам себя полковник и окончательно проснулся. — В чем дело, брат?

— Простите за беспокойство, сэр. Вы мистер Харднетт?

— Допустим. С вероятностью девяносто девять и девяносто девять.

— Вас, сэр, просят пройти в командную рубку.

— Кто?

— Мистер Донг, сэр.

— Кто такой мистер Донг и с чем его едят?

— Капитан, сэр.

— Капитан «Махаона»?

— Да, сэр. Он приглашает вас, сэр.

— Что, прямо сейчас? — уточнил Харднетт.

Стюард кивнул:

— Это срочно, сэр. Я провожу вас.

Полковник, не имея ни малейшего представления, зачем он мог понадобиться капитану, но, понимая, что по пустякам тот не стал бы беспокоить, согласился:

— Почему бы, собственно, и нет. Куда идти, брат? Где Магомед?

— Не Магомед, сэр, — поправил его стюард. — Капитана зовут Донг.

— Ну хорошо, пусть будет Донг. Где он?

— Следуйте за мной, сэр.

Стюард провел его по запутанным служебным галереям закрытой для пассажиров «красной» зоны, помог преодолеть три контрольных шлюза и оставил на пороге в святая святых — командную рубку.

Центр управления кораблем представлял собой полусферу выгнутые стены которой служат одновременно и экранами. Большинство из них были заполнены различными блок-схемами, колонками справочных данных и быстро сменяющими друг друга строками технологических донесений. Некоторые экраны пустовали, но светились матовым светом в готовности в любую секунду приступить к работе. Центральный же, самый большой (надо думать — обзорный) накрывало металлопластиковое жалюзи.

«И действительно, — подумал Харднетт, — чего там, за бортом, обозревать-то на запредельной скорости? Очевидную избыточность Пространства? Перетекание времени из пустого в порожнее? Бесформенные пятна и полосы? Лишнее все это…»

За пультами, раскиданными по рубке на первый взгляд в хаотическом порядке (на самом деле, конечно, в строго выверенном с точки зрения эргономики), дежурила вахтенная команда: пилот с помощником, баллистик, бригада навигаторов, два администратора бортового вычислительного комплекса, а также техники-операторы систем — энергетической, биометрической, связи, телеметрии и жизнеобеспечения.

«Особенные люди», — с уважением подумал полковник о вахтенных.

Лично его все эти многочисленные кнопки, тумблеры и приборы никак не вдохновляли. Калачом его не заманишь ни за один из этих пультов. Ни-ни! Оттого и поражали до восхищения люди, которым за счастье быть звеньями сложных систем с обратной связью.

«Железные парни! — восторгался Харднетт. — Включаются и пашут, пашут, пашут на этом бесперебойном конвейере».

Из всех кресел рубки пустовало лишь одно. Кресло Проводника. Но, как полковник понимал, это только до поры до времени. До начала подготовки к Проникновению.

Пульт капитана лайнера располагался в центре и возвышался над всеми прочими. Мистер Донг, высокий, но сутулый падманец с надменным и неподвижным лицом, не сидел — стоял. Будто морской капитан на мостике фрегата. Сложив руки на груди, он громко и чеканно выдавал многочисленные распоряжения, а в ответ на бодрые донесения подчиненных нарочито бесстрастно произносил одно и то же слово: «Принял».

Харднетт усмехнулся: «Похоже, когда стакашек за столом опрокидывает, тоже сообщает во всеуслышание, что принял. Хлоп, и с кислой рожей — „Принял!“».

Заметив вошедшего, капитан поприветствовал его вежливым, но не более того, полупоклоном. Как официальное лицо равное по рангу официальному лицу. И сделал он это, не сходя с подиума. Харднетт, который на самом деле титульным рангом был выше на три ступени, тоже не бросился капитану на грудь — сдержанно кивнул.

Напускать туману Донг не стал, сразу перешел к делу. Глядя на Харднетта сверху вниз, сначала сообщил:

— Господин полковник, вас вызвали на связь по закрытому каналу. — После чего решил показать, кто в доме хозяин, и начал с гонором: — Вообще-то во время рейса у нас не принято…

— Кто? — оборвал его блеяние Харднетт.

Донг понял, что номер не пройдет, стушевался и выдал через губу:

— Верховный Комиссар Чрезвычайной Комиссии. Он на линии.

— Куда пройти?

Капитан молча указал на дверь отсека специальной связи.

Отсек располагался между узлом управления гидроблоками и одной из аппаратных бортового нейрокомпьютера. Вопреки драконовским инструкциям, дверь оказалась незаблокированной — на информационной табличке приглашающе горел зеленый светодиод. Харднетт вошел без стука и застал оператора спецсвязи за странным занятием. Связист стоял к входу спиной и, подложив под одну ногу стопку толстенных инструкций, а под другую — каркас фальшблока, крепил изрезанный на полоски бумажный лист к решетке воздуховода.

«Хорошо еще, что не онанирует», — подумал Харднетт и спросил:

— Зачем это?