Последний рубеж

— И кто эта гнида?

— Вообще-то я…

Харднетт поперхнулся:

— Не понял, шеф?

— А чего тут, Вилли, не понять? — вздохнул Старик. — Это я тебя сдал.

— В смысле?

— Догадайся с трех раз.

— Плановый контроль эффективности агента? — предположил полковник.

— Именно, — подтвердил Верховный. — Ты уж извини, Вилли, старого дурня. План этих мероприятий на полугодие я подписал еще в декабре, ну и тут же выкинул это дело из головы. Забыл начисто. Знаешь, как оно всегда бывает?

— Знаю. Очень хорошо знаю. Сам иногда… того-самого. Подписал и обнулил.

— Если бы помнил, конечно же, прервал бы проверку. В свете текущего мероприятия. Еще раз извини, что так вышло.

Харднетту показалось, что Старик сокрушается вполне искренне, поэтому принялся успокаивать:

— Да что вы, шеф! Ерунда. Зато я в тонус себя привел. Взбодрился. После года кабинетной работы — самое оно.

— Это-то да… Но если бы она тебя завалила, не простил бы я себе… срыва операции по Тиберрии. Но, как говорится, хорошо все то, что хорошо кончается. Да, Вилли?

— Это точно, шеф.

— А теперь вот что… Связался я с тобой, Вилли, не из-за вчерашнего покушения. Там-то все как раз ясно: объект ликвидирован, квалификация твоя подтверждена, акты подписаны и сданы в архив — можно дальше плыть. Дело совсем в другом.

— А в чем тогда, шеф? — поторопил Харднетт.

— Не терпится узнать? Копытом бьешь? Ну, хорошо. Скажи, Вилли, ты, наверно, уже измучил себя вопросом: «Зачем Старик именно меня отправил на эту чертову Тиберрию?» Да? Есть такое дело?

Полковник опешил и начал было юлить:

— Ну что вы…

— Не лги мне, Вилли! — резко оборвал его Верховный.

— Ну, хорошо, шеф. Не буду врать — задумывался.

— Еще бы ты не задумывался. Голова-то не без мозгов. Ну так вот, Вилли, настало время объяснить, почему мой выбор пал на тебя.

— Я весь — внимание.

— Дело, Вилли, вот в чем. Несколько дней тому вышел со мной на связь наш человечек на Тиберрии — Элан Грин. Знаешь такого?

— Элан Грин?! — удивился Харднетт. — Тот самый капитан из Отдела обеспечения специальных операций?

— Он уже майор.

— Как это?! Но разве, шеф, вы его не вышвырнули после того случая?

— Ты имеешь в виду провал группы Воробьева?

— Ну да. Ведь парни провалились из-за этого малахольного.

— Это не доказано, Вилли.

— Шеф, а чего там доказывать? — Полковник недоуменно покачал головой. — Грин допустил непозволительное малодушие. Он всех подставил… Я не узнаю вас, шеф.

— Остынь, Вилли. Грин просто не смог поступиться принципами. Бывает. К тому же никто не погиб.

— Спасибо Воробьеву. Этот парень, светлая ему память, всегда просчитывал каждую операцию на сто шагов вперед и всегда готовил тридцать три пути отхода. Это он тогда всех своих людей вытащил. А что касается Грина, то я бы на вашем месте…

Старик громко хмыкнул:

— Спишь и видишь себя на моем месте?

— Шеф, не ловите меня на слове, — возмутился Харднетт. — Просто этот ваш Грин…

— Он не мой, Вилли, — оборвал подчиненного Верховный Комиссар. И после секундного молчания спросил: — Хочешь начистоту?

— Хочу.

— Этот парень хотя и слабое звено, но я не мог его вышвырнуть.

— Как это?! — не поверил Харднетт. — Он что, какой-то особенный?

— Нет, — сказал Старик. — Но его прислали по квоте конторы Райдера.

— Комитета по гуманизации?

— Да.

— Вот дерьмо-то!..

— Все, что я смог сделать, это перевести его в Отдел внешнего мониторинга.

— Нет слов, — задохнулся от негодования Харднетт.

Оставив без внимания его реплику, Верховный продолжил:

— Его имя по текущей легенде — Андре Глюксман. Сейчас служит в Киарройоке на должности атташе по культурным связям в консульстве Большой Земли.

— Завидная позиция, — хмыкнул полковник.

— Вилли, оставь, ради бога, в стороне личную неприязнь и послушай, что скажу!

— Не обращайте внимания, — взял себя в руки Харднетт. — Я слушаю вас, шеф. Внимательно.

— Отлично. Так вот. У Грина на днях состоялась занимательная встреча с неким Боррломом Анвейрромом Зоке. Это известный тамошний историк. Впрочем, не только историк. Он еще и археолог, антрополог и бог его знает кто он там еще такой. Но вообще-то считается личностью весьма одиозной. Держат его местные за чудака, фантазера и мистификатора. В связи с этим все его научные разработки и гипотезы объявлены бредом. Настоящие — по факту, будущие — загодя.

— Кто его так прессует?

— Академия наук Схомии по заказу тамошней администрации.

— Дружные на Схомии живут ребята.

— А как ты думал? Но не суть. Это их собственные туземные разборки. Я не об этом. Я о том, что этот самый Боррлом Анвейрром Зоке, отчаявшись добиться аудиенции у собственных боссов, обратился за помощью в наше консульство.

— Зачем?

— А затем… Подожди. Тут меня срочно по внутренней гаврики из Департамента урегулирования отношений. Не отключайся. Побудь на связи…

Несколько секунд спустя Харднетт услышал, как Верховный уже отвечает невидимому собеседнику: