Последний рубеж

«Возможно, они тоже хотят вступить в войну?» — подумал наемник, и его губы искривила довольная ухмылка.

— Может, кому-то из «энергетиков» стоит с ним пообщаться? — манерно растягивая слова, добавил он. — Потому что, если он на нашей стороне, то это чертов джек пот! Стоило потерять Лескова и того, второго, чтобы приобрести себе такой бонус.

— Не смей так говорить! — сквозь зубы процедил Руслан. — И вообще, как ты можешь быть уверен, что этот «кальмар» на нашей стороне?

— Иначе он бы давно убил нас, — Фостер пожал плечам. — А сейчас он, насколько я понял, находится наверху: сидит там, как на троне, и ждет аудиенции со своими холопами. Надо отправить к нему какого-нибудь вежливого «энергетика», который либо разжалобит его своим нытьем, либо как-то еще подстроится под его настроение…

— Мало того, что мы и так чуть не погибли, добираясь до пещеры, так теперь вы предлагаете снова подняться наверх? — помрачнел испанец. — Ты с головой дружишь, амиго, или за время нашей разлуки все выветрилось?

— Я поднимусь, — прервал их перепалку Альберт, а затем его губы тронула тень улыбки. — Тем более, что рядом с ним я чувствую энергетику Лескова. Если кайрам не тронул его, не тронет и нас.

Фамилия Дмитрия заставила присутствующих заметно оживиться.

— Хочешь сказать, пока мы оплакивали покойников, один из этих самых покойников уже успел скорешиться с кайрамом и сейчас курит наверху бамбук? — не выдержал Фостер. — Но когда он успел? И вообще, на каком языке они общались? И, главное… Вот ведь везучий сукин сын!

С этими словами Эрик, уже не задумываясь, скользнул в проем и направился по ступенькам наверх. Ему было страшно, но мысль о том, что Лесков жив и даже каким- то образом сладил с инопланетным монстром, не могла оставить его равнодушным. «Истинный» определенно появился здесь исключительно потому, что желал помочь. Иначе бы Дмитрий и его «непобедимая банда» давно бы превратились в горстку пепла.

Несколько ступеней повредились от взрыва, но в целом парень без труда продвигался вперед. В какой-то миг он услышал звук приближающихся шагов и, обернувшись, заметил идущих за собой Альберта и Руслана.

— А остальные что? — нервно усмехнулся Эрик. — Решили подождать до лучших времен?

— Матэо волнует в первую очередь его спутница, поэтому он отправил ее сквозь портал, — пояснил Альберт. — Ханс и Кристоф ждут внизу. У Шульца — боязнь высоты.

— Трындец! Лесков там небось насочинял целый эпос про свою великую армию, и тут припремся мы, — с этими словами Фостер презрительно поморщился. — Интересно, что мы скажем этому летающему нечто: привет, присоединяйся с нам? В наших рядах уже есть идиот, который боится высоты, идиот, который не знает своих способностей и два идиота, которые вечно ноют.

— Один ты умный, — беззлобно огрызнулся Вайнштейн, не в силах сейчас злиться даже на него. С каждым шагом ученый все отчетливее ощущал энергетику Дмитрия, живого и почти невредимого, и от этого невольно улыбался. Казалось, даже ощущение опасности отступило на второй план.

Небо розовело первыми всполохами рассвета, чернота бледнела, и с каждой минутой нового дня все больше крепла надежда. Да, этой ночью они потеряли Влодека, однако для Руслана, Альберта и Эрика погибший был практически посторонним, в то время как Лесков в каком-то смысле был их объединяющим звеном. И мысль о том, что он жив, не могла не улучшить их настроение. Даже Фостер, который до этой минуты был уверен, что ненавидит Барона, почему-то почувствовал облегчение. Теперь ему не придется ломать голову, как выживать среди этих непонятных русских. Он не лишится своих привилегий и будет думать лишь о том, как еще больше улучшить условия своей жизни.

Воздух был все еще наполнен дымом, горелой плотью и расплавленным металлом, но ни Эрик, ни его спутники не обращали на это внимания. Они вслушивались в гробовую тишину наверху, пытаясь различить голоса Дмитрия и «истинного». Однако с каждой новой ступенью к призрачному ощущению радости внезапно начала добавляться тревога. То, что Лесков выжил, было точно — теперь Альберт уже отчетливо ощущал биение его сердца, его спокойствие, какую-то нетипичную для него расслабленность. Ученого невольно поразило то, что Лесков не боялся находиться рядом с «истинным», не трепетал перед ним, словно они были равны.

Наконец Эрик вскарабкался на разрушенную вершину, где когда-то находился роскошный отель, и нехотя подал руку Вайнштейну.

— Лезь давай! Еще не хватало тебя из воды выуживать, — фыркнул он, наблюдая за неловкими потугами ученого покорить свой первый Эверест. К счастью, Руслан в этом плане оказался проворнее.

— Как же здесь воняет! — не удержался от комментария Одноглазый. И вскоре все трое поняли, что так отвратительно примешивалось к запаху горелой плоти. Это панцирь одного из «костяных». Тело ящера буквально расплавилось и безобразной черно-белой массой расползлось по обуглившимся камням. Всё на поверхности скалы было сплошь обращено в золу и пепел.

— Это какая же должна быть температура, — вырвалось у пораженного Альберта.