Последний рубеж

Кристоф атаковал машину прежде, чем она успела нанести последний удар. Самолет затрещал, и его крылья сложились в гармошку, словно были сделаны из бумаги. Через секунду он взорвался. Взрыв прогремел так близко, что Шульц не успел закрыться телекинетическим щитом. Точнее, барьер распространился лишь на одну часть, закрывая собой Матэо, Веронику, Альберта, Эрика, Одноглазого и самого Криса. Что касается Ханса, Влодека и Димы, то они потеряли равновесие и рухнули вниз, будто соломенные фигурки.

— Нет! — вскрикнул Кристоф, из последних сил с помощью телекинеза хватая за руку Ханса. Парень завис в метре над острыми камнями, после чего медленно начал подниматься в воздух, пока не оказался на нижней ступени, опередив Матэо и Веронику. В ту же секунду Шульц почувствовал, что его глаза начинают заволакивать слезы. Он отчетливо видел, как тело его второго друга разбилось о камни, и теперь лежало на них поломанной куклой. Тело Лескова поглотили волны…

Оглушенные случившемся, они еще несколько секунд стояли неподвижно, глядя вниз на водяную могилу, в которой теперь покоились двое их товарищей.

— Шульц, идем! — Одноглазый буквально силой заставил Кристофа сдвинуться с места. Он заметил, что у того из носа течет кровь, но немца это как будто не заботило. Как во сне они спустились на площадку склада и скрылись в недрах скалы.

Дрожа всем телом, Кристоф опустился на пол и закрыл лицо руками. Он был в отчаянии, и никто не мог найти подходящих слов, чтобы успокоить его и друг друга.

— Я должен был спустить вас всех разом, но побоялся, что окончательно выдохнусь, — воскликнул он, с трудом сдерживая слезы. — Проклятые «вараны» отняли почти все силы, а я, вместо того, чтобы подумать о вас, думал о скале. Вдруг она обрушится, едва мы войдем в «арку», и смогу ли я ее удержать? Господи, я такой идиот! Я же мог вас просто спустить…

— Ты ослабел! Едва поднял Ханса, — тихо произнес испанец, устало потирая глаза. — Твои силы тоже не безграничны…

— Я должен был! — Кристоф сорвался на крик. — Я должен был…

Теперь он шептал, повторяя эту фразу, как заведенный. Мюллер стоял рядом с ним, в отчаянии глядя на своего друга и лидера. Он все еще не мог поверить, что каким-то чудом выжил. Что из троих Крис выбрал именно его…

Одноглазый растерянно мерил шагами помещение, боясь поверить в случившееся. Он представил, как будет объяснять Ивану и Роме, что не смог уберечь их друга, как будет смотреть в глаза Эрике и Георгию…

Вайнштейн стоял чуть поодаль, прижавшись к стене, уже не в силах абстрагироваться от чужих эмоций. Ему было больно, страшно, и сильное чувство вины вгрызалось в его сердце. Эмоции Кристофа нахлынули на него волной, смывая собственные, а перед глазами отчетливо застыл силуэт поломанного тела Влодека. А где-то рядом пенился океан, который поглотил Дмитрия.

Альберт судорожно сглотнул и закрыл лицо руками. Его тоже душили слезы.

Фостер стоял посреди помещения, обводя присутствующих растерянным взглядом.

— А с Лесковым? — тихо произнес он. — Что с Лесковым-то?

Он снова оглядел своих молчаливых спутников, после чего бросился к проему и выглянул наружу. Внизу равнодушно шумел океан.

И в ту же секунду Эрика охватила злость. Впервые в жизнь он пожалел, что вместо Лескова не свалился кто-то другой, и эта мысль еще больше разозлила его.

Уже не задумываясь над своими действиями, американец приблизился к Хансу и от души тряхнул его за воротник.

— Вы, чертовы половые тряпки, хватит передавать друг другу свои энергетические сопли! — крикнул Эрик, оборачиваясь уже на Вайштейна. — Что с Бароном? Определите это и давайте уже наконец убираться отсюда!

*испанское ругательство, означает «бычье дерьмо»

Глава XXI

Слова Эрика несколько отрезвили. Взгляд Альберта сделался более осмысленным, словно врач получил пощечину и теперь пытался понять, кто его ударил. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Фостера, пораженный его рассудительностью, а затем попытался прислушаться к энергетике океана. Вода по- прежнему равнодушно разбивалась о подножие скалы, а он, Альберт, изо всех сил старался уловить состояние этих самых волн. И, когда он наконец «расслышал» их шепот, по телу мужчины побежали мурашки.