Последний русский

Тия считала, что ей повезло. Когда ей исполнилось 5 циклов, её вместе с остальными девочками того же возраста в первый раз призвали Высшие. Тогда она впервые поднялась в летающую повозку их повелителей. Сам полёт она не запомнила. Было лишь ощущение, что её подхватила огромная рука и куда-то понесла. Потом был удивительный белый и светлый коридор, в котором свет шёл прямо с потолка. Их завели в огромное помещение, в котором стояло много-много странных штук. Капсулы, как она услышала от одного из Высших, когда тот с кем-то разговаривал.

Их заставили раздеться и лечь на холодное и жёсткое ложе. На руках и ногах защёлкнулись какие-то штуки, а голову обхватил железный обруч, не давая пошевелиться, и она с ужасом увидела, что крышка начала закрываться. Тия закричала, так же, как и другие дети, но никто на это не обратил внимание. А потом было очень больно. Что-то сильно кольнуло в спину. В руки воткнулись какие-то прозрачные трубочки, и она увидела, как по ним побежала красная, похожая на кровь жидкость. В следующий миг она почувствовала, как что-то острое и холодное начало медленно проникать ей в затылок. Кричать она уже не могла и потеряла сознание.

Когда она вновь открыла глаза, то увидела, как крышка медленно поднимается. Боли больше не было, но сзади на затылке сильно чесалось. Она дотянулась туда уже свободной от оков рукой и почувствовала под кожей какое-то уплотнение. Она тогда ещё не знала, что такое чип контроля. Буквы и цифры на татуировке тоже изменились.

И так происходило каждый год. Её забирали от матери и увозили в обитель Высших, чтобы, проделав непонятные и часто очень болезненные процедуры потом опять вернуть домой в родную хижину. Она знала, что когда придёт время, то она в очередной раз улетит, чтобы, если такова будет воля Высших, вернуться уже с маленьким ребёнком. Так было со многими девочками, достигшими определённого возраста. Их считали избранными. В племени говорили, что дети – это дар Высших. Так случилось и с Тией. В очередной раз, ложась в капсулу, она вдруг почувствовала, что засыпает, чего с ней никогда до этого не случалось. Очнулась она от жуткой боли внизу живота и в тот же миг услышала крик младенца. Тия поняла, что стала мамой.

Своего ребёнка она так и не увидела. Её и ещё пять таких же, как она, девушек разместили в небольшой комнате без окон. Здесь стояли лишь двухъярусные кровати и в углу было оборудовано отхожее место. Кормили дважды в день какой-то безвкусной кашей. Воду пили из-под крана, под которым же и умывались. Каждый день их обследовали медики и раз в декаду водили помыться.

Однажды Тия случайно подслушала разговор двух Высших. Они были чем-то недовольны и ругались.

– И всё же я считаю, что в срыве этого эксперимента ваша и только ваша вина, коллега, – эмоционально говорил один из них. – Я сразу предлагал следить за развитием этой группы в, так сказать, естественных условиях. По моему глубочайшему убеждению, на развитие влияет взаимодействие с матерью. Вы же разорвали эту связь, и в итоге произошёл падёж всего поголовья перспективных особей.

– Я с вами не согласен, коллега. Всё это ненаучно. Я считаю, что падёж произошёл из-за неправильного питания. Мы, как всегда в таких случаях, сделали единую для всего поголовья рецептуру заменителя материнского молока, а надо было делать индивидуальную. В этом и была ошибка, а все эти разглагольствования о какой-то там связи полная чушь.

– Знаете, коллега, – последнее слово говоривший произнёс с явной издёвкой, – во всём этом теперь будет разбираться Служба безопасности. По вашей милости мы лишились ценного биоматериала. Невосполнимого, заметьте, биоматериала. Кроме того, в целях чистоты эксперимента мы не проводили генетических изменений в соответствии с требованиями наших постоянных заказчиков, поэтому вынуждены были утилизировать умерших особей без изъятия у них органов. Вы хоть представляете, какие деньги мы потеряли? Заказчики недовольны, и отвечать за это будете вы и только вы. Я уже не говорю о недовольстве Совета. Я с большим трудом получил от них разрешение на проведение эксперимента по моей программе.