Последний русский

Кстати, об искинах. У нас больше нет биоискинов. От слова срвсем. К слову, наш метод с музыкальным воздействием аграфы довольно быстро раскусили и просто отключили у всех биоискинов, так скажем, слух. Теперь аудиосигналы, в том числе голосовые команды, проходили через промежуточный фильтр, и если они не соответствовали определённым параметрам, то просто не транслировались далее. Нет, все те, кого мы смогли пробудить, живы и здоровы. Даже более чем. Семь лет назад наши учёные на основе всё тех же атланских технологий по оцифровке сознания смогли разработать методику по переносу сознания с одного мозга на другой. Из биоматериала, взятого у биоискинов, были клонированы тела, которые максимально улучшили, впрочем, учтя пожелания их будущих хозяев. И вот когда всё было готово, то первым вызвался на проведение этого опасного эксперимента наш главный медик, в прошлом детский нейрохирург Игорь Герасимов. Ну, оно и не удивительно, ведь львиную долю исследований проводили при его непосредственном участии и руководстве. Операция прошла успешно, но поволноваться всё же пришлось. Сознание Игоря было перенесено в новое тело, но вот, что называется, запускаться ни в какую не хотело. Фактически мы имели перед собой если не труп с точки зрения физиологии, то пустую оболочку. Растение, если хотите. И эта самая оболочка-растение начала стремительно умирать, несмотря на все старания медиков. Надо было что-то делать, и делать очень быстро, иначе будет поздно. И тогда я вспомнил слова Брюса о том, что теперь мне доступно какое-то «дыхание жизни». А что если?.. Я включил на полную все свои псионические способности и посмотрел на лежащее под прозрачной крышкой капсулы тело. В ментальном зрении оно было каким-то серым, безжизненным. Я попробовал влить в него немного Силы, и, о чудо, тело слегка изменило свой цвет, стало более светлым. Тогда я будто бы подул на него лёгким ветерком, насыщенным пси-энергией. Тело начало оживать, по только мне видимым энергоканалам заструились яркие потоки света. Увеличил поток идущей к Игорю энергии, чтобы оживить его с гарантией, и, видимо, перестарался. Я покачнулся, и если бы меня не подхватили и не уложили на кушетку, то просто грохнулся бы на пол без сил. Уже уплывая сознанием в туман, я услышал доклад, что все параметры Герасимова в норме. Правда, в капсуле реаниматора ему пришлось проваляться почти полгода. Зато потом всё встало буквально на конвейер. Я выработал алгоритм действий и вычислил необходимый для приживления сознания поток энергии, чтобы самому каждый раз в обморок не падать. К тому времени мы захватили больше пяти тысяч биоискинов, в основе которых был мозг русских людей. Увы, но аграфы начали минировать их и без жалости подрывали при малейшей опасности. Были случаи, когда они уничтожали ВСЕ биоискины в целых секторах, лишь только заподозрив вероятность нашего нападения силами флота или спецназа. Мы, конечно, объявили огромную денежную награду за информацию о местонахождении биоискинов, а за доставленный в целости так и вообще награда была просто фантастической, но счастливчиков, нашедших их, были буквально считаные единицы. Ну а саму технологию и всю документацию по изготовлению этих девайсов из мозга людей мы всю уничтожили. Не будет в Русской империи такого непотребства. Даже просто за любопытство в этом направлении полагается смертная казнь.

Очередное заседание Военного совета закончилось, все участники покинули зал совещаний, и я устало потёр виски. Да, я самый крутой псион в галактике, но я всё же человек и так же устаю. Я откинулся в кресле, когда передо мной из воздуха соткалась фигура девушки в военной форме без знаков различия. Элька укоризненно покачала головой:

– Не бережёшь ты себя, государь. Всё в трудах аки пчела.

– Ага. Нам, царям, молоко за вредность надо давать. Ждёт? – Я кивнул в сторону входных дверей.

– Сам же знаешь, что ждёт, и ждёт уже давно.

– Ладно, пусть заходит.

В зал, чеканя шаг, вошла красивая высокая стройная девушка в форме пилота ВКС и погонами старшего лейтенанта. Нашивки и наградные планки говорили о том, что передо мной боевой офицер, имеющий на своём счету немало побед.

– Товарищ Верховный Главнокомандующий! – Девушка остановилась, строго не доходя пяти шагов до меня, и вскинула ладонь к слегка сдвинутой набок по неписанной армейской традиции пилотке. – Разрешите обратиться?! Старший лейтенант Русина!

– Вольно, старший лейтенант. – Я с теплой улыбкой смотрел на красавицу. – Здравствуй, Катя. – Да, передо мной стояла моя приёмная дочь Екатерина Викторовна Русина, та самая маленькая Кейта, которую вместе с её матерью я спас на станции и которая после крещения взяла новое имя.

– Здравствуй, пап. – Она чуть замялась. – Я тут к тебе по делу так-то.

– Нет!

– Ну пап!