Последний русский

– Есть продолжать несение службы! – Гролг опустил руку и сделал шаг назад и вбок, слитным движением помещая своё немаленькое тело в бронескорлупу скафандра. Лицевой щиток оставив при этом открытым.

– Что тут у нас? – поинтересовался я чисто для порядка. Всё и так было ясно. С планеты шёл запрос на связь.

– Ох и паника там у них, – усмехнулся Гролг, вставая чуть сбоку и позади меня. – Мы же идём по зоне смерти, как её у нас называют, и всё ещё целёхонькие.

– Ну, давай пообщаемся. – Я тоже не удержался от смешка. Представляю, что там, внизу, сейчас творится.

– Неизвестный корабль! Вы находитесь в запретной зоне! Немедленно покиньте систему, иначе будете уничтожены! Повторяю! Неизвестный корабль!.. – С развернувшегося перед нами голографического экрана смотрел молодой крон с абсолютно растерянным выражением лица. А я вдруг вспомнил слова песни «Рейд» из моей той, старой жизни. Написала её замечательный бард, автор-исполнитель Алькор (Светлана Никифорова) в соавторстве с Сергеем Пыхтиным. А мне песня всегда нравилась, как, впрочем, и все другие её песни.

Мы к планете приближались, нас ловили на прицел.
А в наушниках смеялись: «Улетай, покуда цел!»
Но насмешки не спасают, есть приказ, проложен курс…
А исход войны решает человеческий ресурс.

Вот ради этого самого человеческого ресурса я и прилетел сюда. А кронов я как-то сразу начал считать людьми. Тем более что кроме лишней пары рук и большого роста внешних отличий больше не наблюдалось.

– Говорит капитан Рус, транспорт «Барлог». Следую указанным курсом к посадочной площадке. Вектор сближения – J1-7-15.

– К ка-ка-какой площадке? – Крон-диспетчер совершенно обалдел и аж начал заикаться. Средние транспорты не приспособлены для посадки на планеты. – Вы с ума сошли? Улетайте немедленно, пока Страж не уничтожил вас!

Ну, его понять, в принципе, можно было. Ситуация-то далеко не ординарная. Никогда прежде чужие корабли так безнаказанно не летали в пространстве системы кронов. Страж моментально уничтожал чужаков. А тут какой-то левый транспорт нагло прёт прямо через смертельно опасные сектора, да ещё и собирается садиться на планету. Крон собирался уже что-то сказать, когда у меня из-за спины вышел Гролг.

– Здравствуй, Терх. Не забыл ещё меня?

– Дядя? Но как? Почему ты на корабле чужаков, и почему вы всё ещё живы?

– Всё нормально, мой мальчик. Передай Совету, чтобы немедленно собрались у входа в Великие Чертоги. Скажи, что я велел передать: «ОН здесь». Запомнил? Ну и славно. Что у вас вообще происходит?

– У нас здесь объявлена тревога, дядя Гролг. Тактическое поле на семьдесят четвёртом полигоне вдруг раскололось на две половины, которые разъехались в стороны, и оказалось, что под ними – идеально ровная площадка. Подожди! Так это и есть та самая посадочная площадка, на которую вы собираетесь садиться?

– Да, это для нас. Жди, скоро увидимся. И не забудь проинформировать Совет.

– Племянник? – с некоторым удивлением спросил я Гролга.

Как-то я раньше не поинтересовался, как обстоит дело у кронов в семейном вопросе. Все привыкли, что кроны называют свой народ Семья, и никто не задумывался, а есть ли у них более мелкие, так сказать, ячейки общества.

– Да. Сын моей сестры, – с какой-то теплотой ответил старпом.

Между тем мы уже приблизились к планете настолько, что её стало хорошо видно на обзорных экранах. Два крупных материка, почти соприкасающиеся в районе экватора, были раскрашены словно под камуфляж. Зелёные пятна лесов перемешались с жёлто-коричневыми пятнами гор и пустынь. Голубые прожилки рек только усиливали сходство с маскировочной расцветкой. Над планетой висели два естественных спутника, каждый размером раза в полтора меньше Луны. Один цветом походил на спутник Земли, а другой больше напоминал по цвету Марс. Назывались они просто и незатейливо: Серебряный и Красный.

– Командир… – Дэрл внешне неподвижен, но я знаю, какую тяжёлую работу он сейчас выполняет. Атланский крейсер запросто может совершать посадки на планеты, но сейчас у нас поверх своей брони ещё и дополнительная обшивка. А это очень сильно изменяет и центр тяжести, и аэродинамику. Так что хоть искин и делает львиную долю работы, пилоту тоже приходится несладко. – Получен сигнал от приводного маяка. Начинаем торможение и вход в атмосферу.

Облачился в скафандр и занял свой капитанский ложемент. Ну что же, Семья, я иду к тебе. Встречай.

Глава 12. Великие Чертоги