Последний рыцарь

Пускай близнецы Легио сражаются с чудовищами – Эвридике и Диаманте нравится драться и убивать, они на своем месте. Пускай Катиджан Инанис рыщет по заброшенному миру,  там все равно не будет монстра страшнее, чем он. Пускай Амиар идет по дороге, которая привела Амарканда к гибели, – он ведь Огненный король, он справится! Света была счастлива, что Наристару достался спокойный путь, который отлично подходил ему.

Да и компания у них подобралась неплохая: ей нравился Коррадо Эсентия с его величественным спокойствием и рассудительностью. Света слышала, что он хороший воин, и не сомневалась в этом, но все же она не чувствовала в нем той опасной кровожадности, что смущала ее в других магах.

Вот и теперь Коррадо спокойно читал книгу в гостиной дома Наристара, пока тот работал с архивами. Он никого не торопил, казалось, он вообще не замечал, как проходит время. И лишь когда Наристар вернулся в комнату, он невозмутимо отложил книгу и приготовился слушать.

– Тебе удалось отыскать ее? – полюбопытствовала Света.

Фьора Арбор дала им чудовищно мало информации – имя в магическом мире и несколько подростковых фотографий, все. Для кого-то другого это стало бы непреодолимым препятствием, но только не для наследника второй ветви клана Арма. Наристар использовал сеть наблюдательных сфер своей семьи и магическую версию программы распознавания лиц.

Похоже, у него все получилось, он был доволен. Те, кто плохо знал его, верили, что Наристар вообще не способен на эмоции. Но Света жила с ним не первый месяц – и она любила его, это тоже было важно. Поэтому она без труда распознавала, что он чувствует.

– Удалось, – подтвердил Наристар. – С тех пор, как она покинула свой клан, Алеста Арбор живет только во внешнем мире и совсем не колдует.

Он открыл перед ними сразу несколько изображений, позволяя узнать, кого им предстоит разыскивать. Что ж, похоже, в жизни Алесты действительно произошли серьезные перемены. На фотографиях, которые дала им Фьора Арбор, была прилежная отличница, милая, ухоженная, невзрачная девочка. А с новых изображений на них смотрела бойкая девица, которой самое место в фильме о жизни после апокалипсиса – одном из тех, где миром почему-то правят то рокеры, то панки, то совсем уж безумная толпа.

Алеста была невысокой и худощавой от природы, такой и осталась, но несложно было догадаться, что она давно и часто посещает тренажерный зал. У девушки была светлая, бледная даже кожа, теперь исчерченная темными линиями татуировок, цветных и черно-белых. Кельтские узоры, парящая птица, стилизованное изображение дерева, японский лотос – и это только то, что Света заметила с первого взгляда. Если присмотреться повнимательней, кожу Алесты можно было разглядывать целый день, как альбом с рисунками. Уши девушки, нос и левая бровь были украшены кольцами пирсинга. Волосы на висках она сбрила, на затылке оставила, заплела в дредды и выкрасила в кислотно-розовый цвет. Светлые, почти желтые глаза бросали вызов всему миру, но иначе и быть не могло, вряд ли скромная мышка решилась бы на такой образ. На одном снимке Алеста была одета в короткую джинсовую юбку и драный топ,  на другом – короткое платье цвета хаки, чулки в крупную сетку и тяжелые армейские ботинки. Даже Света, не слишком близко знакомая с Великими Кланами, понимала, что наследница правящей ветви должна выглядеть не совсем так.

Коррадо осмотрел фотографии и укоризненно покачал головой.

– Затянувшийся протест, – сказал он.

– Ей двадцать три года, – отметил Наристар. – Нетипичный возраст для протеста.

– Потому я и говорю: затянувшийся. Думаю, не без причины.

– А что, есть какой-то типичный возраст для протеста? – вмешалась Света. – Как у людей – подростковая дурь?

– Можно и так сказать, но в случае Великих Кланов все гораздо серьезней, – ответил Коррадо. – Протест – это и психологическое, и магическое явление.

– Не уверена, что понимаю…

– Дети Великих Кланов, особенно высших ветвей, сталкиваются с огромным давлением, которое сложно представить человеку со стороны. Сначала все вроде как идет хорошо, жизнь похожа на сказку – они с ранних лет растут в великолепных условиях, получают все, что душе угодно, чувствуют себя героями сказок, которые им читают так же часто, как и другим детям. Но примерно к подростковому возрасту до них доходит, что уготованная им роль – это именно роль. Она уже расписана, им нужно играть по готовому сценарию. Я не говорю, что это рабство и никакой свободы вообще нет. Однако для правителей и наследников составлено столько правил, что с собственным выбором особо не разбежишься. Дети Великих Кланов вынуждены запоминать, какими они должны быть, мало кого волнует, кем они хотят быть.