Последний рыцарь

Лукиллиан Арма поднялся со своего места и вышел в центр комнаты, чтобы все его видели. Это было совсем не нужно, но ему, видимо, так было привычней. Амиар почувствовал острый, холодный укол страха: история великих чудовищ была неразрывно связана с историей Огненного короля. Кое о чем он уже догадывался, но говорил об этом только Дане, чтобы не пугать остальных. Что если сейчас Лукиллиан подтвердит его догадки, да еще при всех? Что делать тогда?

Рука Даны осторожно сжала его плечо, словно желая напомнить, что она будет рядом, что бы ни случилось.

– Я согласен с тем, что времени мало, – вздохнул Лукиллиан. – Поэтому я прошу вас просто выслушать меня. Моя история покажется вам невероятной, хотя бы отчасти, и вам захочется спорить, иронизировать, искать подвох и указывать мне на мои ошибки. Но прежде, чем вы начнете это делать, вспомните: Осгуд Интегри посвятил этому всю свою жизнь, а я несколько раз перепроверил его записи. Кое-что подтверждается архивами Арма и ничего не опровергается. Поэтому узнайте то, какой правду видел он, и учтите, что я с ним согласен. Я всю жизнь возглавлял клан, собирающий информацию, если это хоть что-то значит для вас, и я умею отличать ложь от правды.

– А можно по делу? – поторопил его Катиджан. – У меня там брат немножко умирает, если что.

– Грубо, но верно, юный лорд Инанис. Я медлил лишь потому, что мне непросто говорить об этом – как непросто было и поверить. Осгуд считал, что все великие чудовища вышли из другого мира. Он называл это миром мертвых – но тут нужно учитывать, в какое время он жил. Я считаю, что речь идет о другой планете. Это более вероятный вариант, чем стихийно образовавшийся, неопознанный кластерный мир. Причин для этого много. Первая – кластерные миры создаются кем-то, а не возникают сами по себе, а так называемый мир мертвых возник задолго до освоения техники создания миров. Вторая – в этом мире собственная экосистема. В кластерах могут вывестись новые виды, такое уже случалось, но они всегда несли в себе хоть какие-то черты известных видов, а там, куда заглянул Осгуд, их нет. Там совершенно другие флора и фауна, свои эволюционные законы. Это уровень внешнего мира, не меньше. А поскольку в нашем мире такого точно нет, мы говорим о другом внешнем мире, то есть, другой планете.

Версия и правда была жуткой, но не такой уж безумной. Для создания кластерных миров используется магия перемещения в пространстве – те же порталы. Но она была изобретена гораздо раньше самих кластеров! Что если эта магия, случайно или по чьей-то воле, соединила две точки, расположенные за сотни, тысячи световых лет друг от друга?

Амиар повернулся к Хионии:

– Магия Интегри подходит для межпланетных путешествий?

– Так-то подходит, – задумалась она. – Почему нет? Просто никому и в голову не приходило путешествовать туда, где в атмосфере кислота, огонь и прочие прелести. Но в целом, космос от нас не закрыт, спроси вон у Арма, которые себе домик на Луне построили! Между нашей планетой и другой, неизвестной людям, могла образоваться пространственная аномалия, нечто вроде стихийного портала. Но судя по тому, что нас не наводнили постоянно эволюционирующие выползни, произошло это давно и ненадолго.

– Но кое-кто оттуда все-таки выполз, – отметил Лукиллиан. – Мы с вами даже знаем, кто.

– Ага, – кивнул Катиджан. – Семь монстров, каких нам и даром не надо.

– Не семь. Восемь.

Вот оно. То, чего боялся Амиар – та правда, которую он чувствовал, но не готов был признать и принять. Ему даже захотелось прервать Лукиллиана, заставить старика замолчать, однако он сдержался. Его союзники должны знать правду, они заслуживают этого.

– Отвлечемся сначала от нашей истории и вернемся к самой планете, – предложил Лукиллиан. – Ее открытие по праву принадлежит лорду Осгуду Интегри, но он искренне верил, что речь идет о мире мертвых, поэтому не дал своему открытию названия. Мне не совсем удобно говорить «эта планета», да и «мир мертвых» я считаю слишком драматичным и не совсем точным названием. Поэтому я предлагаю назвать это место Генезис – это исток всего, мир, краткое столкновение с которым подарило нам магию, породившую в итоге Великие Кланы.

– К слову о драматизме, – проворчал Катиджан. Лукиллиан проигнорировал его, он продолжил: