Последний рыцарь

– Похоже, осколков того мира осталось мало, поэтому их и не обнаружили. Иногда они распадаются сами, этот вот уцелел, но и его мы с тобой нашли случайно.

– Тридцать лет назад осколков наверняка было больше!

– Возможно, но тридцать лет назад никому и в голову бы не пришло их искать, потому что рядом с Радужным змеем не было других миров.

Все кластерные миры были так или иначе связаны с внешним миром, но по правилам безопасности их нельзя было строить слишком близко. Тут все просто: каждый из них обладал собственной энергией, вроде как внутренней гравитацией. Они не должны были повлиять друг на друга, за этим строго следили и Великие Кланы, и нелюди.

В случае Радужного змея, нарушений не было. Парк аттракционов существовал много лет, и за это время он не приближался к старым кластерам, а рядом с ним не появлялись новые. Получается, мир, который его уничтожил, возник из ниоткуда? Но кластер – это не «Летучий голландец», который сам по себе выплывает из бездны. Чтобы он появился и врезался во что- то, кто-то должен был его создать, и это тоже нельзя сделать незаметно.

К загадочным обстоятельствам можно было добавить и смерть Амарканда Легио. Когда они пришли сюда, у них почти не было доказательств, что его гибель связана с этим местом – так, незначительные улики и домыслы. Но теперь-то все изменилось! Его могло убить только нечто грандиозное, неповторимое – например, столкновение двух кластеров, оставшееся незамеченным.

Дана чувствовала себя ребенком, которому дали фрагменты нескольких мозаик и велели составить из них единую картину. Амарканд, Радужный змей, неизвестный кластер… где связь, что между ними общего?

Надеясь получить хоть какую-то подсказку, Амиар попробовал связаться с Сарджаной Армой, но и это ничего не принесло.

– Она сказала, что ни один кластерный мир не пропадал без вести, – вздохнул маг. – Ни в год затопления Радужного змея, ни до этого. Я не удивлен: невозможно спереть кластерный мир. Это, конечно, не целая планета, но с островом его можно сравнить. А куда ты незаметно уволочешь остров?

– То есть, кластер нельзя сдвинуть с места? – уточнила Дана.

– Нет, сдвинуть-то его можно, но это точно заметят. Ладно, допустим, ты такой крутой маг, что можешь и двигать кластер, и маскировать при этом свою энергию. Слабо такое представляю, но, гипотетически, это возможно. Все равно это не останется незамеченным надолго – а тем более на тридцать лет! У каждого кластера есть хозяева, обитатели, соседи, есть проверяющие, которые следят за ним, он значится в сотнях, если не тысячах, документов. Если бы какой-то кластер вдруг пропал без следа, был бы грандиозный скандал, особенно в год, когда погиб глава Великого Клана.

Дана снова перевела взгляд на осколок. Здравый смысл указывал, что этой плиты здесь просто не может быть – а она вот, лежит, блестит на солнце, будто издевается над ними. Да и тот особняк, образ которого они видели в прошлом… Его не могло быть в Радужном змее, он просто не подходит для этого мира, и тогда они не знали, как это объяснить. Но что если особняк был частью того, другого кластера?

Кластерные миры никогда еще не сталкивались, поэтому даже Амиар не мог сказать, к каким последствиям это могло привести.

– Может, позовем кого-нибудь сюда? – неуверенно предложила Дана.

– Кого? Из всех наших союзников, в кластерных мирах хорошо разбираются только Арма. Но Наристар пока занят поиском Алесты Арбор, а Сарджана не может покинуть свой клан. Я могу связаться с ней в любой момент, только пока это ничего нам не даст, будем справляться сами.

– Но как?

– Поищем другие осколки кластера, – решил Амиар. – Может, они нам что-то подскажут. К тому же, если их тут наберется достаточно, мы можем попробовать снова заглянуть в прошлое, но не в Радужный змей, а в этот кластер.

План пока казался сомнительным, но другого все равно не было, и Дана согласилась. Легкое очарование парка развлечений испарилось, теперь это место лишь пугало Дану.

Покрытые соляными потеками морды пластиковых зверей казались совсем уж жуткими, в ржавчине виделась засохшая кровь, брошенные посреди аллей игрушки представали вестниками гибели.

Дана понимала, что дело не в Радужном змее – дело в ее отношении к этому миру. Она старалась успокоиться, снова и снова напоминала себе, что здесь никто не умер, но самовнушение не помогало. Амиар, должно быть, заметил это, он не предлагал разделиться, и по опустевшему парку они шли вдвоем.

Даже так все чувства Даны были на пределе, ей казалось, что по ее телу струится электричество, она готова была заметить самое легкое движение, услышать самый тихий звук, почувствовать любое проявление магии. Поэтому когда у нее над ухом громыхнула жизнерадостная музыка и вспыхнул яркий свет, девушка невольно крикнула и шарахнулась в сторону.