Последний рывок

Один из «призраков» отмахивает «оборотнем» кусок гардинного шнура и нанизывает, как бублики, за скобы собранные револьверы, а потом вешает через плечо это импровизированное бандольеро, другой достаёт припасённые мешки из плотной ткани. Остальные бойцы поднимают первого мятежника, коим оказывается уже знакомый мне Барановский, ставят его лицом к стенке, пинками заставляют расставить ноги пошире и «приятельскими» похлопываниями проводят обыск. Полкан поворачивает голову и открывает рот, чтобы что-то сказать, но получает хорошую затрещину и не решается вякать. Ему надевают на голову мешок и заставляют встать на колени. Далее те же манипуляции проводятся со вторым… третьим… четвёртым… Последним оказывается цивильный шпак, хотя какой он, к чёрту, цивильный! По всему видно, что форму носил и носит, басурманин хренов!.. Почему-то оказываюсь прав, шпак, наплевав на предупреждение, перед тем как спрятать бошку в мешке, успевает крикнуть: «Я — подданный британской короны!» и получить за это тычок в почки. Только после окончания всех «процедур» подхожу к нему и спрашиваю:

— Кто вы такой?

— …Капитан Кроми. Флот его величества короля Георга Пятого, — с небольшим промедлением объявляет он интересную новость. Вот это уже интересно, это мы удачно зашли! Но всё это — потом!..

— Господа! Вы арестованы за участие в заговоре против государя императора!

— Я — генерал-майор Якубович! Вы не имеете права!..

Несильный удар прикладом в затылок прерывает негодующую фразу.

— В крепости разберёмся! На выход по одному. Предупреждаю, шаг влево, шаг вправо расценивается как попытка побега. Охрана стреляет без предупреждения! На выход по одному! Первый — пошёл! — Даю команду начинать погрузочные работы: — Да, механиков этих тоже пакуйте. И броневиками займитесь…

Глава 4

Заехав в Петропавловку, сдаю «груз без пяти минут двести» начкару с пожеланием найти наиболее подходящие для них места, телефонирую Келлеру и от него получаю приказ сидеть в крепости и быть «пожарной командой» на случай непредвиденных обстоятельств. Мол, все уже на местах, капкан поставлен, а мои навыки могут пригодиться, если помимо Литейного полыхнёт где-нибудь ещё. Под занавес Фёдор Артурович интонационно выделил фразу о том, что получил весточку из Института, там всё спокойно, академик Павлов, а также Дашенька с малышкой живы-здоровы и передают папочке привет. Посыл остался непонятен, поэтому отодвигаю его на задний план и иду изучать документы пойманных и бумажный хлам из портфельчика, который прихватили с собой. Итак, генерал-майор Якубович, начальник отделения ГУГШ… Полковник Барановский, ну этого я уже знаю… Полковник Туманов, исполняющий дела помощника начальника отделения ГУГШ… Что-то много генштабистов для такой маленькой компании…

От бумажной работы меня отвлекает караульный с «бодрянки»:

— Вашскородь, там один из ентых с вами говорить желает.

— Со мной лично или с каким-нибудь офицером?

— Не-а, он сказал, штоб я нашёл того, кто их сюда привёз, и сказал ешо, што эт-та очень срочно и важно.

Блин, не дадут поработать спокойно. Можно, конечно, забыть, в смысле забить, но вдруг там действительно что-то важное?..

— Ладно, пойдём, покажешь мне, кому там спокойно не сидится…

Спокойно не сиделось Барановскому. Не успел я шагнуть в камеру, как услышал немного неожиданное:

— Ну наконец-то! Здравствуйте, Денис Анатольевич!..

Это, я так понимаю, человек свою осведомлённость показать желает, цену набивает. Ню-ню, старайся, энциклопедист подкладбищенский.

— Вам здоровья желать мне как-то не хочется. Да и не к чему оно вам.

На лице подпола мелькает недовольная гримаска, тут же сменяемая улыбкой.

— Полноте вам, господин капитан. Не скажу, что обстановка соответствует приличному знакомству. Но рано или поздно мы должны были встретиться.

— Мы вчера уже встречались, любезный. Вам этого недостаточно? Как голова, не болит?

— Если бы не ваша… э… не совсем уместная привычка чуть что сразу пускать в ход грубую силу, господин капитан, наша вчерашняя да и сегодняшняя встреча могла бы пройти совсем по-другому… Итак, мы можем спокойно поговорить о том, что представляет интерес для нас обоих?..

— А что, у нас могут быть общие интересы? Вот уж не думал.

— Могу я поинтересоваться, почему вы с таким остервенением защищаете никчёмного и безвольного Николая Второго? — Барановский оставляет мою шпильку без внимания. — Что-то личное?.. Не думаю. Тем более что мы вами интересовались давно, и по отзывам довоенных знакомых, особых симпатий к императору вы не испытывали. Что изменилось? Хотя — нет, перефразирую вопрос. Насколько слепа ваша преданность? Иными словами, можно ли чем-то её поколебать?

— Возможно, господин полковник, вам не приходилось об этом слышать, но я присягал императору, и освободить от присяги меня может только он.