Последний самурай

Надо вот как сделать, подумала я: надо писать так, будто у нас был интересный разговор, однако он прервался, когда мне понадобилось уйти (к примеру, у меня встреча). Записка должна не знаменовать финал события, но стать очередным фрагментом диалога, который длится до сих пор + временно прерван. Из записки должно следовать, что Либерачи интересует, скажем, Розеттский камень, + и в ней надлежит возразить собеседнику, предположительно не верящему, что возможно составить внятную аналогичную надпись; тем самым записка станет элементом дискуссии, которая возобновится позже в некий необозначенный день. Надо просто воспроизвести короткий текст на греческом, как будто для заинтересованного скептика, с переводом транслитерацией словарем пояснениями к грамматике — и по возможности, разумеется, писать якобы для человека, которого хлебом не корми, а корми только медиальным залогом, двойственным числом, аористом и тмезой. Мне обычно плохо дается светскость, но это, решила я, гениальное озарение. Займет где-то час (что предпочтительнее пятичасовой записки, не поддающейся написанию), и паутина ложных допущений в финале практически гарантирует (между тем позволяя мне избежать неоправданной жестокости и притом ни на йоту не отклониться от правды), что Либерачи никогда больше не захочет со мной увидеться.

Я встала, оделась, ушла в соседнюю комнату и взяла у него из стола листок. Потом из своей сумки достала тонюсенькую ручку «эддинг 0,1», поскольку собиралась все уместить на одной странице, села и взялась за работу. Было около 3:00 ночи.

Ты, кажется, сомневаешься, что в наше время возможен Розеттский камень (непринужденно начала я). Вот посмотри.

«Илиада», песнь 17, Зевс жалеет лошадей Ахилла, оплакивающего смерть Патрокла

' ,
Муроменo д’ ара тo ге идoн элеэсе Крониoн,
Коней печальных узрев, милосердовал Зевс-промыслитель

кинeсас де карe проти хон мутхeсато тхумон
И, главой покивав, в глубине проглаголал душевной:

,
а дейлo, ти спфoи домен Пeлeи анакти
«Ах, злополучные, вас мы почто даровали Пелею,

, ' ' ;
тхнeтoй, хумеис д’ эстон агeрoт’атханатo те;
Смертному сыну земли, не стареющих вас и бессмертных?

' ' :
э хина дустeноиси мет’ андрасин алге’ экхeтон:

у мен rap ти пу эстин оизуротерон андрос

, .
пантoн хосса те гайан эпи пнейэй те кай херпей.
Разве, чтоб вы с человеками бедными скорби познали?
Ибо из тварей, которые дышат и ползают в прахе,
Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека.

'
алл’ у манхумин ге кай хармаси дайдалеойсин

· .
Хектoр Приамидeс эпокхeсетай у rap эасo.
Но не печальтеся: вами отнюдь в колеснице блестящей
Гектор не будет везом торжествующий: не попущу я!»[62]

Дела движутся. Всего-то 3:15, а у дешифровщика уже больше подспорья, чем Шампольон получил от Розеттского камня за все время знакомства. Я невольно задумалась, сколь проще была бы жизнь, если бы я не морочилась и сразу перешла к неопределенному «чао», а не пыталась бы с похмелья и недосыпа побороть грамматические тонкости. Но текст пока был так хлипок. Не считая транслитерации, все это легко найти на страницах «Классической библиотеки Лёба»[63]. Решительно неубедительное послание в бутылке, а кроме того, сразу станет ясно, что больше 15 минут оно у меня не отняло. Если не оставлю потомкам дара посущественнее, все равно придется сочинять записку, и поэтому я написала

горюющих [мужской/женский род винительный двойственное медиальное причастие] ’ и затем, и потому [соединительные частицы] их [м./ж. р. винительный двойственное местоимение] усилительная частица увидевший [м. р. именительный единственное аорист причастие] пожалел [3-е лицо единственное аорист изъявительное] сын Кроноса (Зевс)

и по-прежнему на странице было нечто такое, что никак не завершить легкомысленным «чао».