Последний самурай

Я спросил: Почему ты не хочешь сказать мне, кто он?

Она ответила: Потому, что он о тебе не знает.

Я спросил: Почему ты ему не сказала?

Она ответила: Потому, что не хотела видеть его снова.

Я спросил: Почему ты не хотела видеть его?

Она сказала: Не хочу об этом говорить.

Может, когда они познакомились, он собирался в какую-то экспедицию?.. Долго копил на эту экспедицию деньги, и если бы она сказала, ему пришлось бы отдать все эти деньги ей. Но она знала, что он всем сердцем стремится в эту экспедицию, и потому ничего не сказала.

15 мая.

Сегодня Сибилла страшно на меня разозлилась, потому что я снова стал спрашивать об отце. Просто спросил, знал ли он какие-нибудь иностранные языки. Она долго смотрела на меня, а потом сказала: Нам надо серьезно поговорить. До этого она печатала на компьютере, но тут вдруг встала и сказала, что мы идем в библиотеку. А ведь мы были там только вчера!

Мы зашли в библиотеку. И она спросила, есть ли у них какие-нибудь произведения Либерейса. Они сказали, что нет. Тогда Сибилла сказала, что это дело неотложной важности. И мы сели на метро и поехали по кольцевой до «Кинга-кросс», а потом перешли на другую линию и доехали до «Пиккадилли-Серкус», где вышли и зашли в магазин «Тауэр Рекордз», где продаются ноты, пластинки и кассеты.

У них было полно произведений Либерейса, но самая дешевая кассета стоила 9,99 фунта.

9,99 фунта! воскликнула Сибилла, вертя кассету в руках. Просто сердце разрывается, но делать нечего.

И она купила эту кассету, и мы поехали домой.

Дома Сибилла вставила кассету в магнитофон и включила. Какая-то страшно старомодная музыка, и еще перед каждым отрывком исполнитель шутил перед аудиторией. Все то время, пока я слушал кассету, Сибилла не спускала с меня глаз. И когда она кончилась, спросила: Ну, и как тебе?

Я ответил, что музыка довольно старомодная, но играет он на пианино вполне пристойно.

Сибилла промолчала. Потом подошла к комоду и достала какую-то открытку. То была цветная репродукция картины лорда Лейтона под названием «Греческие Девушки играют в мяч».

А на это что скажешь? спросила она.

Я ответил, что на картине изображена Древняя Греция и что там играют в мяч.

Что еще? не отставала она.

Я сказал, что картина вполне ничего, потому что художнику удалось изобразить ветер. Сразу видно, что он дует, развевает складки тог.

Тогда она достала из ящика какой-то старый журнал. Открыла его и сказала: Вот, прочти. И я начал читать. Сначала даже подумал, что это написал мой отец, но там ни о каких путешествиях и слова не было.

Что скажешь? спросила она.

Я сказал, что все это довольно скучно, но, наверное, вполне прилично написано.

Сибилла бросила журнал на пол. И сказала: Вижу, ты еще не готов. Пока не поймешь, что тут не так, имени отца не узнаешь.

Я спросил: И когда это будет?

Она ответила: Не знаю. Но миллионы людей им восхищаются.

Я спросил: Тогда почему бы тебе самой не сказать, что тут не так?

Будет лучше, если ты сам поймешь, сказала она. La formule est banale. Даже когда поймешь, не значит, что будешь готов. Тебе не следует знать, кто твой отец, до тех пор, пока не научишься презирать людей, способных создавать такие вещи. Возможно, будет даже лучше, если научишься просто жалеть их. Или сумеешь проявить к ним милосердие, которое выше презрения и жалости, но до этого надо дойти самому.

Я спросил: Можно мне еще раз глянуть на этот журнал?

Я прочел всю статью, но не увидел в ней ничего такого особенно скверного, за тем разве что исключением, что она была просто скучна. Еще раз взглянул на репродукцию, но и в ней не заметил ничего такого, что было бы не так. Хотел еще раз прослушать запись, но Сибилла сказала, что с нее на сегодня достаточно.

Я сказал: Знаешь, это просто нечестно. Другим детям вовсе не обязательно ждать, когда они вырастут, чтобы узнать, кто их отцы.

Она сказала: Давай не будем сравнивать желаемое с возможным.

Я спросил: А как ты узнала, что я уже достаточно взрослый, чтобы знать ТЕБЯ?

Она ответила: Да с чего ты взял, что я считаю тебя уже достаточно взрослым?

28 мая.

Сибилла перестала практиковаться в написании японских иероглифов, потому что у нее слишком много работы. Сам я тщательно отработал 243. Сегодня она опять села печатать, затем посмотрела, как я работаю над моими иероглифами, вздохнула и достала с полки книжку. Чуть позже, когда она отложила ее, я подошел и увидел, что это «Автобиография» Дж. С. Милла. Я удивился, когда после этого она достала книгу мистера Ричи и спросила: Сумеешь прочитать вот это? Книга мистера Ричи написана по-английски, так что и дураку понятно, что я могу ее прочесть. А потом она сказала: Ну давай, почитай мне. И я прочел один параграф. Речь шла о злодее из «Сугата Сансиро».