Последний сеанс

Он заработал к этому дню 16.826.329 франков. Целая бригада налоговых инспекторов бросилась изучать школьные тетрадки, служившие Матюрену Морсу бухгалтерскими книгами: записи были точны до последнего сантима. Разведка разослала своих людей по всей стране от Коммерси-ан-Минервуа (где родился владелец кино-которое-убивает) до Сен-Жан-д'Арни (где он учился в лицее), а также прочесала Париж, куда двадцатидвухлетний Матюрен Морс прибыл, чтобы работать, как все люди. Два раза он выиграл в лото смехотворные суммы, однажды посетил Америку чартерным рейсом, проводил отпуск в Вандее на мельнице, которую откупил у дяди по материнской линии, почти не имел друзей, его родители давно скончались, политические взгляды и половая жизнь Морса были покрыты мраком тайны, а кроме того, он не верил в бога. Существо, как вы и я, которое умело прятало от других свои чудовищные наклонности. Жизнь обошлась с ним не очень сурово. Он вел малоинтересную и довольно пустую жизнь с редкими вспышками бунтарства, какую ведем все мы. Ничто в его жизни не предвещало, что однажды он купит этот маленький кинотеатр и превратит его в эпицентр гигантского умопотрясения.

Ничто! Однако в морг уже свезли тридцать два трупа.

Газета «Матен» от 3 июля писала:

«Матюрен Морс, владелец кинотеатра-убийцы, предлагает следственному судье заменить его в „Селекте“!!!

Неожиданный поворот в деле „Селекта“ — Матюрен Морс, содержащийся под стражей по требованию прокурора департамента Ивелин, предлагает следственному судье Жоржу Ола занять его место в кинобудке „Селекта“! Таким образом он пытается доказать, что его присутствие там, где произошли тридцать два убийства, вовсе не означает, что он был инициатором преступлений или их исполнителем. С момента ареста бригадой борьбы с бандитизмом Матюрен Морс отрицал свое участие в этих убийствах. Не возражая, что идея пресловутой рекламы „ОДИН ФИЛЬМ, ОДНА СМЕРТЬ!“ пришла в голову именно ему, он утверждает, что это был всего лишь рекламный трюк и не более. Решение следственного судьи Ола будет объявлено завтра. (От нашего специального корреспондента Гидеона Муано)».

4 июля в пять часов пополудни караван автобусов и полицейских машин миновал ворота Дворца правосудия и направился в Уй.

В бронированном фургоне «пежо» сидели жандарм-водитель, следственный судья Жорж Ола, помощник прокурора, Матюрен Морс меж двух жандармов, председатель коллегии адвокатов и адвокат, назначенный для защиты владельца «Селекта».

Огромная толпа четвертые сутки дневала и ночевала у «Селекта». Накрапывал дождь. Матюрен Морс вышел из машины, и небо осветилось от несметного множества фотовспышек. Небольшая группа направилась к кинотеатру, утонувшему в гигантской толпе и скопище машин, тянувшемся до самого горизонта. Оказавшись у двустворчатой двери со стеклами-иллюминаторами, Матюрен Морс с горечью заметил, что слой красной краски исцарапан и исписан сверху донизу. Штукатурка была ободрана — сотни маньяков растаскали ее на сувениры. А в новенькой неоновой надписи опять отсутствовали два «е», и название снова читалось: «С…л…кт».

«Слкт», «слкт»… Именно такой звук издавали подошвы, когда маленькая группка официальных лиц входила в заднюю дверь «Селекта». Матюрен Морс с усталым видом щелкнул выключателем, и маленький зал оскалился пастью с зубами-креслами, укутанными в пластик. В воздухе висел запах дешевого одеколона, но и он не мог перебить сладковатого аромата крови. Следственный судья повернулся к Матюрену Морсу и строгим взглядом уставился на него. Матюрен Морс отвел глаза в сторону.

Все сели.

«Уих-х-х» — зашелестели чехлы.

Киномеханик префектуры гремел железом за окошечками кинобудки. Матюрен Морс откашлялся:

— Господин судья, я думаю, для удобства демонстрации и объективности заключения стоило бы заполнить зал. Ибо, если злая участь должна сразить одного из ста зрителей, все должно происходить в совершенно… э… нормальных условиях… Единственная разница будет состоять в том, что я буду здесь, а вы, господин судья, будете играть роль того гипотетического убийцы, которую без всяких доказательств навесили…

Два жандарма по его бокам дернулись и смущенно посмотрели на судебного чиновника… Судья пожал плечами, встал и скинул плащ. Потом сухо промолвил:

— Будь по-вашему.

И удалился. Чуть позже в зал вошли несколько десятков жандармов, офицеры полиции, разведки, а также стукачи и сотрудники контрразведки. Когда зал наполнился, свет погас — только неярко светились желтые и зеленые лампочки над запасным выходом.

Матюрен Морс наклонился к соседу:

— Что сегодня дают?

Полицейский нервно дернул цепочку наручников и пробормотал:

— Не знаю.

Кто-то в конце ряда шепнул:

— «Три поросенка» Уолта Диснея.

Волна истерического хохота прокатилась по рядам, заполненным официальными лицами, жандармами и тайными агентами всех видов. Матюрен Морс побледнел:

— Это шутка?

Он повернулся к квадратным окошечкам кинобудки и крикнул: