Последний секрет

– По-моему, Жан-Луи Мартен рад, что снова живет с родными. Он простил то, что они на время отвернулись от него.

Лукреция опускается в шезлонг и тянет миндальное молоко.

– Одиссей нашел свою Пенелопу. Очаровательная любовная история. Как там Святая Маргарита?

Исидор перестает подбрасывать селедки:

– Там снова обычная больница. Новая администрация вернула корпусам их назначение. Стены снова побелили, больные коротают время перед телевизором и за картами, покуривая и глотая успокоительное.

– А как же охранные системы Crazy Security? Они приносили доход, только безумцы способны отказаться от признанной рынком продукции!

– Товарный знак и марка приобретены главным конкурентом для привлечения покупателей. Теперь приборы будут собирать на нормальных предприятиях, где стимул работников – их зарплата.

– Потребитель обратит внимание на снижение качества.

– Для этого потребуется некоторое время…

– Что с порнопродукцией Crazy Sex?

– То же самое: ее продолжит выпускать другая кинокомпания. Роли будут исполнять актрисы за гонорар.

Лукреция смотрит на древо человеческого будущего. Оказывается, Исидор записал, а потом зачеркнул будущее при обладании «Последним секретом».

– Резюмируя, мы имеем такие ответы на вопрос «что нас мотивирует?»:

1. Подавление боли.

2. Подавление страха.

3. Удовлетворение первичных потребностей выживания.

4. Удовлетворение вторичных потребностей удобства.

5. Долг.

6. Злоба.

7. Сексуальность.

8. Наркотики.

9. Личные пристрастия.

10. Религия.

11. Приключения.

12. Обещание «Последнего секрета».

– Простите, что перебиваю, но вы забываете сам опыт «Последнего секрета», перекрывающий все остальное.

– Согласна. Номер 13: «Последний секрет».

Лукреция указывает кивком на колбу с мозгом Финчера, красующуюся на одной из колонн.

– Все расследование послужило только для того, чтобы понять вот это…

Толстяк грызет леденец.

– Уже неплохо. А еще мы стали лучше понимать самих себя.

– Ну-ка, ну-ка!

– Человека определяет почти невыразимая мелочь, воспроизвести которую не под силу даже самым сложным машинам. Финчер называл это мотивацией, а я считаю, что это нечто среднее между юмором, мечтой и безумием.

Исидор подходит к Лукреции и массирует ей плечи.

Она удивленно высвобождается:

– Что это с вами, Исидор?

– Вам не нравится?

– Нравится, но…

– Тогда не брыкайтесь.

Он массирует ее чуть нежнее.

Лукреция смотрит на часы.

– Черт! Так и опоздать можно! Быстрее собирайтесь, нам пора.

147

Музыка Мендельсона. Все замирают, готовясь бросаться рисом в выходящих из мэрии новобрачных.

Лица Лукреции и Исидора выражают нежность.

Журналисты заговорщически переглядываются. Они чрезвычайно рады, что не опоздали на самолет. На их счастье, рейс на Лазурный Берег вылетает из Орли Западного каждый час, и они успели на церемонию.

Их руки соприкасаются… в ведерке. Набрав полные пригоршни, они осыпают рисом новобрачных.

– Какая красавица! – взволнованно произносит Миша.

– Божественно! – согласен с ним Исидор.

Наташа Андерсен в белом платье, сшитом так, чтобы не скрывать спереди красоту ее ног, выступает рука об руку с Жеромом Бержераком. Сзади детишки несут длинный шлейф. Жених с видом полнейшего удовольствия приглаживает усы.

– У обоих это третий брак, – напоминает Миша. – Он часто получается самым удачным.

Мать Наташи, не жалея забинтованного плеча, радостно аплодирует шествующей мимо паре.

Через несколько минут лимузины увозят всех собравшихся в CIEL, где торжество продолжится в большом зале, недавно названном в честь Сэмюэла Финчера.

Лукреция и Исидор садятся за столик. Девушка залпом опрокидывает «Оранжину лайт», налитую в бокал для шампанского. Для этого случая она нарядилась в шелковый жакет с воротником а-ля Мао, оголяющий плечи.

Жакет светло-голубой масти разрисован бабочками и застегнут на спине несчетными позолоченными пуговками. Миндалевидные изумрудные глаза она удлинила иссиня-черным карандашом, ресницы подчеркнула тушью, губы умеренно покрыла прозрачным блеском, шею украсило ожерелье из яшмы.

– Не пойму, что вы все находите в ней, в этой Наташе. По мне, она уже увяла. И ноги тощие. Анорексичка, что ли? Не понимаю я эту моду.

Журналиста забавляет ревность коллеги.

Старинное соперничество между зеленоглазыми рыженькими малышками и рослыми голубоглазыми блондинками.

Оркестр исполняет Hotel California группы Eagles.

– Вы красивее всех, Лукреция. Пойдемте, это медленный танец, других я танцевать не умею.

Журналисты отдаются сладкозвучной музыке. Белый светло-голубой жакет Лукреции сливается с арендованным смокингом Исидора.

– Поздравьте, я вспомнил семь смертных грехов. Обжорство. Сладострастие. Гнев. Лень. Жадность. Гордыня. Зависть.

– Память не замедлила вернуться, – рассеянно отзывается девушка, разглядывая молодоженов.

– Что вы имеете против этого брака? – интересуется Исидор.

– Они друг другу не подходят.

Вокруг так же изгибаются под музыку другие пары.

– Лучше ответьте, как вы разгадали загадку Циклопа?

– Это все мотивация.

– Перспектива добраться до «Последнего секрета»?

– Нет, спасти вас.