Последний секрет

— Я все равно его ненавижу, — пожал плечами Мэтт. — Он получил ее и, несмотря на твои вчерашние слова, похоже, что ему удастся остаться с тобой. Это несправедливо.

Я кивнула, потому что часть меня боролась с теми же чувствами. Но это событие должно было изменить нас к лучшему. Если наш брак после этого станет более верным и открытым, мне не нужно было наказывать его просто назло. И у меня был этот козырь, эта история, чтобы использовать в любой будущий момент наших отношений при необходимости.

Мой желудок заурчал, и я инстинктивно приложила руку к животу, чтобы заглушить звук. Мэтт проследил за моим действием.

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Да, — сказала я с натянутой улыбкой. — Мой желудок все еще немного капризничает. — Я запустила руку в сумку и достала пачку крекеров. Я пропустила завтрак, жалуясь на боль в животе, в попытке незаметно напомнить Уильяму о яде Нины. Это сработало — его лицо помрачнело, поведение изменилось, он сварил мне куриный бульон, заставив меня пообещать вернуться домой и отдохнуть после этой встречи. В результате я умирала с голоду. После визита в больницу и нервов из-за «покушения» на Мэтта я сбросила четыре фунта за три дня. Я начинала мечтать о чизбургерах и кексах.

Мэтт откинулся на стуле, скрестив руки.

— Ты бы видела Нину. Она не признается ни в чем. Она все еще отрицает, что в лимончелло что-то было.

Ага, не сомневаюсь. Я заплатила бы миллион долларов, чтобы увидеть выражение ее лица, когда Мэтт обвинил ее в том, что она меня отравила. Я затолкала крекер в рот, пытаясь сдержать улыбку. Я рисковала, выпив стопку антифриза, но оно того стоило. Я знала, что Уильям бы ринулся со мной в больницу. Подлить пару капель в напиток Мэтту было спонтанной идеей, легкой в воплощении, когда я убедила его попробовать лимончелло.

Мэтт взглянул на часы, затем наклонился вперед, и его колено стукнулось о мое. Он понизил голос:

— Она обвинила тебя в том, что ты отравила сама себя.

Конечно же. Нина не была глупой, несмотря на то, что полностью меня недооценила. Я все равно вздрогнула, как будто от удивления.

— Зачем мне такое делать? — Я поджала губы и заворчала, думая, поверил ли он этому обвинению хоть отчасти.

Не должен был. Именно поэтому я прибегла к такому болезненному и угрожающему жизни методу.

— Значит, ты и свое падение подстроил? И преступника? — Я издала горький смешок. — Все мы. Заговор против нее.

— Точно, — кивнул он. — Заговор. Мне кажется, она так и сказала.

Я подумала обнять его, но вместо этого предложила ему свой пакетик крекеров. Он взял один, сломав его пополам, прежде чем съесть.

— Мистер Райдер? Миссис Уинторп? — Полицейский в конце коридора улыбнулся нам. — Они готовы вас принять.

* * *

Доказательства были сложены в три стопки, а такое разделение быстро объяснено.

— Это, — заявила детектив Каллен, кладя руку на самую маленькую, — все, что мы можем связать с Ниной так, чтобы это засчиталось в суде. Это включает в себя наличные и фото, найденные в ее спальне, телефонные записи и показания, доказывающие ее сексуальные отношения с Уильямом Уинторпом и финансовую выгоду, которую она получила бы после смерти мистера Райдера.

Окружной прокурор сидел слева от меня в полосатом костюме, который едва на него налезал. Он кивал лысой головой, словно благословляя объяснение.

Она перешла ко второй стопке: — Это косвенные доказательства. Они подозрительны сами по себе, но могут допускать другие объяснения. Умный человек мог бы посмотреть на все эти факты и заключить, что Нина стоит за всем этим, но…

— Но они допускают обоснованное сомнение, — хрипло сказал окружной прокурор, откидываясь на стуле и расстегивая верхнюю пуговицу пиджака. — А обоснованное сомнение смертельно для всех уголовных дел.

В нервном движении его рук, в бегающем взгляде я видела его обеспокоенность своей репутацией. Из дел, выдвинутых прокуратурой, у него было четырнадцать побед и один аннулированный судебный процесс. Я следила за его заслугами и именно поэтому была уверена, что вне зависимости от того, какое мнение высказал бы Мэтт, был только один возможный исход. Они забросят дело в «ожидании новых доказательств». Доказательств, которые не появятся, потому что их не существует.

Это меня устраивало. Я не чудовище. Я никогда не хотела, чтобы Нину судили, приговорили или чтобы у нее было криминальное прошлое. Я всего лишь хотела, чтобы ее жизнь постепенно развалилась.

Прощай, репутация.

Прощай, карьера.

Прощай, муж.

Это было даже не сложно. И никто этого не ожидал. Кто заподозрил бы в случившемся подстроенное, намеренно неудачное преступление, реализованное для того, чтобы разрушить брак? Я откинулась на стуле и скрестила ноги в туфлях Manolo Blanik, слушая, как прокурор объяснял Мэтту, почему его «почти смерть» останется без наказания.

— Что там? — прервал Мэтт, кивая на третью стопку.

— Доказательства, не связанные с Ниной, которые могут убедить присяжных в ее невиновности.