Последний секрет Парацельса

– Ну а сами-то вы что думаете, Агния? – спросил Карпухин, глядя на меня исподлобья. Я не могла понять, действительно ли его интересуют мои версии или он просто из вежливости дает мне выговориться.

– Что я думаю? – переспросила я. – Я считаю, что Люде помогли умереть – не знаю кто, не представляю почему. В общем, вы можете мне не верить, конечно…

– Да нет, я вам верю, Агния, – покачал головой майор. – И то, что вы говорите, имеет смысл. Я попробую вмешаться. Это кое-кому не понравится, но, полагаю, рискнуть стоит: ваша интуиция не раз нас выручала. Но меня тут кое-что смущает.

– Вы о чем? – насторожилась я.

– Видите ли, Агния, может оказаться, что вам не понравится, если все же удастся изменить квалификацию смерти вашей подруги с самоубийства на убийство.

– Почему?

– Да потому, что в машине, например, как и в самом гараже, обнаружили только два вида отпечатков пальцев. Одни принадлежат Людмиле, другие ее сыну.

– Разумеется! – подтвердила я. – Было бы странно, если бы в машине не было отпечатков пальцев Дениса, ведь они жили вместе.

– Ну да, ну да, – пробормотал Карпухин, и меня зацепил его тон.

– Что вы хотите сказать, Артем Иванович, – что Денис может иметь отношение к смерти собственной матери?!

– Между прочим, ваша подруга знала, что от него можно ожидать чего угодно. Помните, в записке об этом ясно говорится: «Он, конечно, считает себя взрослым, но может натворить немалых дел, оставшись без пригляда…»

Слова майора меня расстроили, но сдаваться я не собиралась.

– На вашем месте я бы все свое внимание обратила на бывшего мужа Людмилы.

– Вы его не любите, да? – спросил майор, испытующе глядя на меня.

Действительно, мы с Виктором всегда друг друга недолюбливали. Во-первых, я считаю его снобом: мужу Люды не нравилось наше с ней общение. Он находил меня неподходящей компанией для жены, ведь мы жили гораздо беднее, Славка почти не работал, я и мама крутились как белки в колесе. В отличие от нас Агеевы благодаря отличным заработкам Виктора считались чуть ли не сливками общества. Приходя домой к Людмиле, я частенько ловила на себе неприязненный, даже, пожалуй, подозрительный взгляд ее мужа. Мне казалось, что он следит за мной, опасаясь, что я могу ограбить их холодильник или умыкнуть серебряные ложки. Но у меня имелись и другие основания для плохого отношения к Виктору Агееву, и они носили не личный характер. Люда частенько жаловалась мне, что муж имеет дело с отвратительными людьми, настоящими бандитами. Будучи адвокатом по уголовным делам, он сделал себе громкое имя, защищая тех, кого правоохранительным органам с таким трудом удается привлекать к ответственности. Виктор Агеев заслужил славу этакого «громобоя», потому что легко разбивал в пух и прах доказательства, полученные следствием, и его подзащитные вновь оказывались на свободе, чтобы продолжать безнаказанно творить беззаконие. Люда говорила, что ее мужу удавалось успешно отмазывать клиентов не только благодаря собственной гениальности: Виктор не гнушался давать взятки, пользовался «телефонным правом» и даже шантажом. Наверное, так и должен поступать хороший адвокат – делать все возможное и невозможное для защиты клиента. Но мне всегда казалось, что человек, действующий точно так же, как и сами бандиты, не может считаться порядочным, каким бы профессионализмом он ни прикрывался. Тем не менее я ответила Карпухину на его вопрос:

– Дело не в том, что я не люблю Виктора. Я, если хотите знать, буду только рада, если окажусь неправа. Но вы, Артем Иванович, спрашивали о моей версии происшедшего, и я вам ее изложила.

– Ладно-ладно, не горячитесь! – усмехнулся майор. – Разберемся.

Не скрою, мне стало гораздо легче, когда он это сказал: теперь я чувствовала, что уже не одна барахтаюсь в деле Мамочки, захлебываясь от недоумения. Кто-то согласился меня поддержать.

Дэн никогда раньше не бывал в подобных домах. Нет, не домах – особняках, если выражаться точнее. Его отец тоже отстроил неплохой загородный домик, но сооружение, которое парень видел перед собой сейчас, иначе как поместьем и назвать было нельзя. Огромное двухэтажное здание с гранитными колоннами и бесчисленными балкончиками окружал высокий кирпичный забор с резными чугунными воротами, по сравнению с которыми бледнела знаменитая решетка Летнего сада.

Дэн приехал в элитный поселок на автобусе, а потом прошел около километра пешком: маршрутки тут не предусматривались, так как все без исключения здешние обитатели имели машины. Видимо, предполагалось, что и посетители у них соответствующие. Дэн вспомнил об обещании отца подарить ему машину по окончании первого курса – в случае, разумеется, если он закончит год успешно. В ожидании этого он даже пошел на курсы вождения. Мама и бабушка высказывались против: рано, мол, в столь юном возрасте за баранку садиться, ветер еще в голове, осторожность на нуле, инстинкты тоже. Но кому нужны эти женские охи да ахи, когда впереди маячит призрак новенькой иномарки? Опять же даже у Вики есть машина, а он что, рыжий?