Последний секрет Парацельса

– Удивительно, что Земцову удалось получить государственное финансирование, – пробормотал Лицкявичус. – Я, между прочим, тоже не сидел сложа руки. Интернет – это, конечно, замечательно, но там можно найти далеко не все. Однако даже мои возможности оказались весьма ограничены. Я так и не смог выяснить, чем же так привлекли правительство исследования Земцова. Они держатся в строгой секретности, и, боюсь, даже наша принадлежность к ОМР не изменит ситуации.

– Профессор вас ожидает, – ослепительно улыбнулась молодая женщина у стойки, предваряющей доступ в кабинет научного светила.

Помещение, по современным меркам, скромно обставленное, представляло собой полукруг. У окна располагался большой стеклянный стол, заваленный бумагами и папками, заставленный книгами. Во главе стоял большой компьютер. Я заметила яркий коврик для мышки с рисунком кадуцеи, а сама мышка являлась точным воспроизведением человеческого мозга. Мне показалось это несколько кощунственным – каждый раз, желая перевести курсор, профессору приходится стучать пусть и по искусственным, но все же мозгам!

Нас и в самом деле ждали, причем профессор был не один. В комнате помимо него находились еще два человека – моложавая женщина и мужчина лет двадцати пяти. Женщина, высокая, прекрасно сложенная и чрезвычайно подтянутая, походила бы на фотомодель, если бы морщинки под глазами и вокруг губ так явно не выдавали ее возраст. Я прикинула, что ей, наверное, чуть за пятьдесят. Облаченная в строгий серый костюм и белоснежную блузку в рубчик и накинутый сверху белый халат, дама казалась олицетворением богини медицинской науки. Мужчина, тоже высокий, очень худой, с волнистыми светлыми волосами и ничем не примечательным лицом, усыпанным веснушками, являл собой привычный портрет «ботаника»-ученого, которому совершенно безразличен его внешний вид. Об этом говорили и грязноватый воротник рубашки, и замызганный халат, цвет которого давно перестал быть белым. Ногти молодого специалиста были сильно обкусаны, как будто он и не слышал о существовании ножниц, предпочитая справляться с проблемой без применения достижений цивилизации.

Сам профессор Земцов выглядел именно так, как должен, по моему представлению, выглядеть ученый муж, удостоенный бесчисленного количества регалий и обласканный сильными мира сего: гремучая смесь Эйнштейна с Биллом Гейтсом. Низенький, с густой копной торчащих во все стороны непослушных волос, профессор, несмотря на свой явно почтенный возраст, бодро вскочил нам навстречу.

– Рад приветствовать, сердечно рад! – воскликнул он, кидаясь с рукопожатиями сначала почему-то ко мне и только потом к Лицкявичусу. – Как видите, я подготовился к встрече. Позвольте представить, – широким взмахом маленькой ладошки Земцов указал на «королеву науки», – Лилия Сергеевна Полякова, моя, так сказать, правая рука: в институте абсолютно ничего не происходит без ее ведома. А это, – профессор, как крылом, взмахнул другой рукой, – мой ближайший помощник, бывший студент и аспирант, Константин Дюжин, прошу любить и жаловать.

Взглянув на Лицкявичуса, я поняла, что он, как и я, ошарашен излишне горячим приемом, который нам оказывают в институте. Казалось, не хватает только барабанной дроби и танца гейш с опахалами. Впрочем, что касается последнего, похоже, Лилия Сергеевна вполне готова была бы его исполнить – с таким откровенным обожанием она глядела на маленького профессора. «Бывший аспирант» смотрел на нас более чем просто недружелюбно: весь его вид говорил о том, что мы явились в неподобающее время с неподобающими вопросами и оторвали его от дел вселенской важности. Думаю, если бы не настоятельная просьба профессора, только бы мы его и видели.

Как только мы расселись в неудобных креслах, очевидно, созданных каким-то новомодным дизайнером, считающим, что сидячая поза вредна для здоровья, Земцов, заняв место во главе стола, где его едва было видно из-за компьютера, произнес сакраментальную фразу:

– Итак, чем могу быть вам полезен?

– Мы хотели бы больше узнать о том, чем занимается ваш институт, – ответил Лицкявичус, складывая ладони в замок на коленях. – Так как вы, Егор Антонович, являетесь признанным авторитетом в области исследований по продлению жизни и улучшению ее качества, думаю, нет ничего удивительного в том, что именно вы привлекли наше внимание. К вам как к эксперту мы обращаемся за помощью.

Я бросила удивленный взгляд на главу ОМР: он неожиданно повел себя, как китайский дипломат эпохи Конфуция. Не хватало лишь покачивания головы в такт собственным словам. Однако самому Земцову слова Лицкявичуса пришлись явно по душе. Он снова заулыбался, обнажая безупречные зубы – хотелось бы поближе познакомиться с его протезистом, так, на всякий случай.

– Что ж, рад, что могу оказать помощь вашей уважаемой организации, – сказал профессор, но тут же добавил: – Хотя, честно говоря, просто не представляю, что именно вас интересует.

– Нас интересуют конкретно исследования по продлению жизни. Ваш институт ведет такую работу?