Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

«Смогу ли я это сделать? Нет, будет ли это правильным выбором?», — вот о чем думал Глен, шагая по коридору, ведущему в комнату для допросов. Он не мог предвидеть то, что может произойти после этого. У него как всегда было слишком мало информации. Таким образом, он размышлял в основном о Махиру. Неужели она уже достигла такой стадии своей силы, что смогла пожертвовать своей маленькой сестрой, и для нее это не имело никакого значения? Пожертвовав родным человеком, разве она могла забыть об этом, чтобы продолжать двигаться дальше? Цели Махиру. Амбиции Курэто. Намерения „Имперских Демонов“. Задачи „Храма Хякуя“. В самом деле, по сравнению с сёги это была совсем другая игра. Слишком много врагов. Для достижения своих целей стоило быть максимально осторожным, один неверный шаг, и его убьют.

— Тогда что же мне делать? — несмотря на то, что он прошептал это так тихо, что только сам мог слышать, Аой тут же обернулась.

— Что Вы сказали только что?

— Ах, я жаловался на жару.

— И вправду жарко. По-видимому, жара стоит слишком долго, даже по сравнению с прошлым летом.

— Да.

— В любом случае, это бессмысленно.

Аой тоже его раздражала. Значит, все это бессмыслица? С этим Глен направился к дверям комнаты для допросов в подвале тренажерного зала.

***

В тот момент, когда открылась дверь комнаты для допросов, Глен почуял запах крови. Посередине узкого помещения стоял стул. На нем восседала маленькая девочка, ее руки и ноги были связаны. Ей было на вид около семи или восьми лет. Она обладала холодным взглядом и красотой Махиру — это была Хираги Шиноа. Кровь капала с ее пальцев, ведь ее ногти были с силой вырваны чем-то. Ее лицо было покрыто множеством синяков. Оказалось, ее сильно избили. Шиноа подняла голову и посмотрела на Глена. Улыбаясь, она сказала:

— Еще один человек прибыл сюда для допроса? Я не сделала ничего плохого, значит, пора отпустить меня, — веселым тоном произнесла она. Тем не менее, с ее слов можно было сделать вывод, что она еще ничего не рассказала о Глене. Но она скоро во всем признается. Но тут Глен почувствовал, как меняется выражение его лица. В тот момент, когда он увидел Шиноа. В тот момент, когда он увидел, как допрашивают сестру Махиру, на его лице появилось отвращение.

— Что это за выражение, Глен Ичиносэ? — раздался голос из глубины комнаты. Подняв голову вверх, Глен увидел человека, стоявшего в темноте. Невыразительное лицо и серьезный взгляд — Курэто Хираги собственной персоной. Он стоял, прислонившись к стене, скрестив руки. Катана висела на его поясе. Был ли он там с самого начала или только что пришел? Это оказалось не важно, ведь Глен вообще не чувствовал присутствия Курэто. Если бы он неожиданно напал на Глена, вполне возможно, что тот был бы убит. Курэто ведь такой сильный. Лишенный какой-либо эмоции, расчетливый и холодный Курэто смотрел на Глена из темноты. Глен посмотрел ему в глаза и ответил:

— Я презираю тех, кто мучает детей.

— Я тоже.

— Тогда кто ее избил?

— Для нас, членов семьи Хираги, подобное вовсе не имеет значения. Посмотри сам, она улыбается, — сказал Курэто.

Действительно, Шиноа радостно улыбалась. Казалось, она прошла через обучение сопротивлению при допросах. Если бы это было так, то она, вероятно, в полном порядке. Но, несмотря на это:

— Мне не нравятся твои методы.

Услышав это, Курэто улыбнулся.

— А мне не нужно твое одобрение.

— И то верно.

— Другими словами, Шиноа не проболталась даже при допросе. Всех наследников Хираги обучают этому. Так что все в этой комнате для допросов бесполезно. Независимо от того, как сильно я буду ее мучить, она даже рта не раскроет. Даже если ее начнут убивать, она так и не проронит ни одного слова.

Правда ли, что все дети Хираги прошли такие суровые тренировки? Или Курэто мог солгать о Шиноа, недоговаривая правду, чтобы шокировать Глена? Это был настоящий кошмар. Что за сумасшедшие люди? Организация психов, подчинившая себе самых отвратительных людей. Шиноа, Махиру, Курэто и Шинья прошли через жесткое обучение лишь для того, чтобы не сдаваться ни при каких обстоятельствах, независимо от того, насколько суровым был допрос. Курэто продолжал пристально смотреть на него.

— Даже если ты не скажешь мне правду, то у тебя ведь есть близкие люди, которые не вернутся к жизни, единожды потеряв ее. Верно, Глен? Малышке Шиноа недавно исполнилось восемь лет. У нее еще не было первой любви. Но она может лишиться чего-то важного здесь… Что ты об этом думаешь? Так как тебе не понравилось то, что я допрашиваю ребенка, это означает, что ты хочешь защитить ее, верно?

— Какой же ты подонок, — пробормотал Глен. Курэто снова улыбнулся.