Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

— Меня не волнует, что ты обо мне думаешь. Ты собрался читать мне лекцию о несправедливости и жестокости в этом мире? Тогда я продолжу. «Храм Хякуя» попросили о встрече. Предательница, по слухам, Махиру. Это правда? — внезапно прямо спросил Курэто. Он продолжал испепелять Глена взглядом, пока терпеливо и спокойно ждал от него хоть какой-нибудь ответ. Но Глен молчал не хуже Шиноа. И тут Курэто прищурился и сказал: — Молчишь? Тогда я посчитаю это за положительный ответ.

Глен не знал, как ответить на это. Он не знал, какой выбор был правильным. Все потому, что он понятия не имел, как много знает Курэто. Тем не менее, он не может молчать вечно. Даже несмотря на то, что неверный ответ мог привести его к смерти, тишина тоже отправит его в могилу. Глен коротко молвил:

— Я не знаю.

— Что именно ты не знаешь?

— Я не знаю, является ли Махиру предательницей или нет.

— Тогда ты предатель?

— Нет. Род Ичиносэ недостаточно силен, чтобы предать клан Хираги. Кроме того, даже если мы станем предателями, для рода Хираги это не будет иметь никакого значения.

— Верно говоришь. Если ты предашь нас, все, что мы должны сделать, это убить тебя. Хорошо, я в это поверил. Но ты наверняка знаешь о предательстве Махиру.

— Я не знаю.

— Разве она не любит тебя до безумия? Она ведь говорила тебе об этом, не так ли?

— Никогда не слышал ничего подобного.

— Но Шиноа сказала мне, что они с Махиру обсуждали это.

— Перестань лгать, Курэто.

Действительно, Шиноа подверглась суровому допросу. Теперь Глена, вероятно, сочтут за предателя и убьют. Возможно, она рассказала Курэто о том, что Глен встречался с сектантами Хякуя и Махиру. Он будет убит в любом случае. Тем не менее, Хираги опять улыбнулся.

— А тебя так просто не проведешь, Ичиносэ.

Оказалось, что Глен выбрал правильный вариант ответа. Но это было так же опасно, как ходить по натянутому над пропастью канату. Курэто, скорее всего, получил лишь сведения о предательстве Махиру от „Храма Хякуя“. Но что задумали Хякуя? Зачем выдали врагу подобную информацию? Конечно, моральный распад Махиру начался уже с того момента, когда она предала секту Хякуя. Или, может быть, новость о ее предательстве была ложью, наверное, Maхиру по-прежнему работает с «Храмом Хякуя». Тогда, стало быть, сведения о предательстве рода Хираги старшей дочерью — тоже дело рук самой Махиру? Это была не постижимая разумом правда. Никто не знал, каков правильный ответ. Даже если Глен вне подозрений, он все еще находится в том положении, когда один неправильный ответ может привести его к смерти. Он осторожно заговорил:

— Во-первых, ты так легко поверил тому, что сказали люди «Храма Хякуя»?

— Что?

— Я спрашиваю, неужели род Хираги с такой легкостью поверил словам врага, особенно сейчас, в самый разгар войны?

Курэто ответил ему:

— Нет, я верю только в то, что видел своими глазами. Вот почему я не убил тебя и Шиноа. Существует необходимость подтверждения того, чего ожидали секта Хякуя, когда передали мне эти данные. Я не собираюсь оставаться в неведении в условиях информационной войны. Знаешь, посланник, отправленный сюда «Храмом Хякуя», слишком сильно взбесил следователя и умер, — будничным тоном произнес Курэто и бросил взгляд на противоположную стену. Соседняя комната. Именно там после апрельского нападения допрашивали Глена, пока Курэто ждал снаружи. Ярко-красная жидкость просачивалась сквозь стену, разделяющую две комнаты. Витающий в воздухе запах крови, как оказалось, исходил от трупа в соседней комнате.

— И ты счастлив, что заставил ребенка смотреть на это? — с презрением спросил Глен. Курэто усмехнулся.

— Вы, Ичиносэ, все такие нежные. Вот почему вы не можете одолеть нас.

— А у нас никогда не было намерений враждовать с родом Хираги.

— Хах! Мне нравится эта твоя черта, Глен. Твое самосознание.

Глен вышел вперед и встал позади Шиноа. Погладив девочку по волосам, он избавил ее от наручников и пут на ногах. Шиноа была освобождена. Она посмотрела на брата.

— Я могу встать?

Курэто покачал головой в ответ на ее вопрос.

— Нет. Сиди смирно.

Глен окинул малышку взглядом. Посмотрел на ее тощие ноги. Она явно страдала от тяжелых травм: ногти ее были вырваны, а кожа потрескалась. Похоже, она не могла встать. Курэто сказал ему:

— Эти раны — всего лишь простой грим. Я на самом деле не допрашивал Шиноа. Даже если мы с ней рождены разными женщинами, она все равно моя единокровная сестра, и я никогда не стану бессмысленно допрашивать такую милую младшую сестричку, Глен. Во всяком случае, она мне все равно никогда ничего не расскажет.

После этих его слов Шиноа встала и хихикнула. Курэто строго глянул на нее.

— Разве я не велел тебе сидеть тихо?

— Но мне так скучно, братик, я немного устала.

— Нет, мы должны продолжать. Мы позвоним Шинье позже. Не смывай грим с тела.

Шиноа выглядела немного смущенной и встревоженной. Глен надеялся хоть что-нибудь прочитать по ее глазам, но это было бесполезно. Он обратился к Курэто.

— Значит, с самого начала это было испытанием?

Курэто отрицательно мотнул головой.