Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

Ему не придется подчиняться Хиираги. Не придется сдаваться кому-либо. Не придется следовать за Хиираги. Не придется волноваться о ком-либо. Не придется работать вместе с кем-либо. Убивать всех. Или заставлять всех сдаться. Если так и будет, разве ему больше не придется беспокоиться? Такие мысли промелькнули в его разуме. Что касается этих мыслей, Ноя свободно и честно сказал:

— Да. Это на самом деле правда, Глен. Если ты никого не любишь, то тебе не будет больно. Если ты не будешь делать ничего важного, тебе не придется прислуживать Хиираги. Ты более самоотверженный, ты должен вытерпеть… Ты, безусловно, достигнешь всего когда-нибудь, никто не сможет этого изменить. Ты должен двигаться вперед, даже если стремишься сохранить свою прежнюю жизнь. Этот способ мышления — всего лишь ложь. «Когда-нибудь» — это просто иллюзия. Независимо от того, как долго ты будешь ждать, у человечества всегда будет нечто важное — печали, семья, друзья, товарищи. Таким образом, люди всегда молча терпят. Поклонись, терпи унижения от Хиираги. Тем не менее, люди до сих пор находят отговорки. Такова человеческая натура. Но ты уже сдался. Ты опередил их. Неплохо, Глен. Ты отказался от своей человечности.

— Нет.

— Да. Смотри, ты сдаешься. Ты можешь сдаться. Поспеши и откажись от всего, скажи, что никогда не будешь ограничен кем-либо снова. Серьезно отнесись к этому вопросу, разрушь пьедестал, на который ты вознес жизни всех остальных людей. Если ты сделаешь это, все изменится. Пусть тяга к убийству горит в глазах, скажи вслух, что ты уже отказался от своей человечности, и все изменится, ты приобретешь невиданную силу, как в сказке.

Тем не менее, услышав эти слова, Глен сказал:

— То есть, это побег от реальности?

— Это сила.

— Это бегство.

— Нет. Это происходит потому, что ты становишься сильным, и ты можешь сбежать от правды. Для того, чтобы становиться все сильнее и сильнее. Это и есть желание Глена, не так ли? Ты отказался от своей свободы и воли. Выбрал и принял меня. Таким образом, в тебе не так много человечности, о которой ты говоришь. Это слишком легко. Слишком легко опровергнуть твои доводы. Смотри, видимость важна, но ее принципиально даже не стоит упоминать. Словно твоя парта в школе завалена горой скучных вещей, попробуй избавиться от них. Теперь ты видишь, что самое важное находится прямо перед тобой. Прежде всего, сначала попробуй достичь этого.

Так сказал Ноя. В тот момент Глен уже бросился вниз по лестнице, пробежал по коридорам и ворвался в аудиторию с аудиовизуальным оборудованием. Там были солдаты секты Хякуя. Один из них держал Мито обеими руками. Она плакала. Командир этого отряда казался сильнее обычных солдат, которых он встретил в школе и уничтожил в один миг. Этот мужчина мог по силе сравниться с Сайто. Глен мог судить об этом по его поведению. Он, скорее всего, был тем противником, которого Мито не смогла одолеть. Тем не менее, Глен в своем нынешнем состоянии мог расправиться с кем угодно. Все потому, что он больше не был человеком. Солдат посмотрел в его сторону, прищурился и сказал:

— О, а вот и ты. Эй, ребята, не позволяйте этому мерзавцу войти в аудиторию, — приказал он. Тут же солдаты бросились на него с громким боевым кличем. Mитo заметила его. Она повернулась, ее заплаканное лицо вытянулось, когда она увидела Ичиносэ.

— Глен?! — закричала девушка. У нее было такое выражение лица, как будто она видела в нем своего спасителя. Словно видела в нем принца на белом коне. Словно он был супергероем, прибывшим ей на помощь. Происходящее прокомментировал Ноя:

— Твой привычный образ мышления уже рушится и прогибается под тяжестью этой ноши. Все эти убеждения — лишь подделка. Чем они благопристойнее, тем более приятным будет избавиться от них и убить всех врагов. Если ты не хочешь убивать, тогда отказ от своих убеждений — это тоже хорошо. Не похоже на то, что ты можешь это сделать… ведь ты не сможешь вернуть все обратно… Попробуй сделать что-то, чего раньше никогда не сделал бы.

Солдаты секты Хякуя приближались. Глен взмахнул своим мечом. Убить их всех одним ударом было бы слишком просто. Сила. Он был сильным. Один удар, два удара, три. И, таким образом, он убил восьмерых. Вдруг он подумал о том, как легко было лишить их жизни, и подобная мысль не соответствовала позиции того, который не хотел предавать свою человечность. Мужчина, державший Мито, вытащил бумажные талисманы. Это были взрывные проклятия. Они полетели в сторону Глена, но он разрезал их своим мечом. Несмотря на то, что они взорвались в тот момент, когда их разрубили, Глену это никак не навредило. Эти взрывы бы оторвали руку обычного человека, но, учитывая его нынешнее положение и нечеловеческое тело, заклинания даже не напугали его. В аудитории раздалось четыре взрыва.

— Да что с этим ублюдком?! — закричал кто-то. И тут же другие солдаты бросили свои талисманы на пол, собираясь воспользоваться заклинаниями, но этому не суждено было сбыться.