Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

Как только он замолк, Шигурэ снова перевернулась, и уголок футона скрыл собой ее бедра, но вместо этого Шигурэ обняла лежащую рядом Саюри, руками касаясь ее груди, а смотреть на большую грудь Саюри было еще приятнее.

— Вау. Как хорошо, что я вовремя проснулся, — полуприкрыв глаза, легкомысленным тоном произнес Шинья. Глен рассмеялся.

— Такая атмосфера гораздо лучше, не правда ли?

— Ну, не совсем.

Шинья тоже усмехнулся.

— Поспи хоть немного. Наша битва еще не закончена.

Да. Сражение продлится немного дольше. Он не знал, в каком часу завтра наступит апокалипсис. Но сейчас было двадцать четвертое число, 22:30. По крайней мере, в течение следующих полутора-двадцати пяти часов необходимо продолжать бороться. Можно сказать, что этому миру осталось лишь двадцать пять часов. Но, несмотря на это, Шинью словно вообще ничего не интересовало. Его невеста, Хиираги Махиру, пропала, и поэтому он больше не представлял никакой ценности. Ни род Ичиносэ, ни род Хиираги, ни вражда меж ними не интересовали его. Но он по-прежнему защищал Глена, Гоши, Мито, Саюри и Шигурэ, рискуя своей собственной жизнью. Он сам не знал, какая ответственность возложена на него. Почему он защищает их? Почему он до сих пор таскается с ними по всему Токио в Сочельник? Глен хотел бы знать. Казалось, у него нет необходимости задавать Шинье такие вопросы, но, раз уж миру завтра придет конец, Глен подумал, что у него не будет другого шанса спросить Шинью. Следовательно…

— Эй, Шинья.

— Да?

— Почему ты здесь?

Шинья улыбнулся ему.

— Потому что это любовный отель.

Глен посмотрел на него и тоже засмеялся.

— Ну, тогда ясно.

— Ха-ха.

— Скажи мне. Почему?

Шинья задумался. Он, разумеется, понял смысл этого вопроса. У него не было никакой необходимости оставаться с ними. Он не должен помогать им. Шинья был сиротой, поэтому ему нечего было защищать, и он верен лишь роду Хиираги, к которому принадлежит. Даже если предположить, что он предал главный род ради мести, это может быть преувеличением. Ведь их история вовсе не о мести. Если завтра наступит конец света, то на месть нет времени. Тогда, если мстить некогда, они самостоятельно смогут спасти целый мир? Тоже нет. У него не было силы на то, чтобы спасти мир. У него не было такой информации. Тем не менее, он просто объявил, что он заодно с Махиру, и ждал, когда она выйдет на связь, чтобы продолжить путь. Но если бы кто-то спросил, есть ли смысл в его действиях, оказалось бы, что никакого смысла вообще нет. Это безумие. Думать подобным образом, решиться на предательство Хиираги…

— Почему ты следуешь за мной?

Шинья ответил:

— У меня не было намерения следовать за тобой. Ты просто оказался рядом со мной.

— В погоне за Maхиру?

— Ах, да, — простонал Шинья, он словно снова об этом задумался. — Но я больше не гонюсь за Maхиру.

— Ты ее жених.

— Слушай, Глен, она вообще-то переспала с другим мужчиной…

— Ты не должен сдаваться только из-за этого.

— И это ты мне говоришь?

Повисло неловкое молчание. Затем Глен вздохнул и усмехнулся. Канун Рождества. Два парня сидят на диване в отеле для свиданий и обсуждают женщину, которая во много раз во всем превосходит их обоих.

— Я устал.

Когда Глен произнес эти слова, Шинья рассмеялся.

— Разумеется. Но нам все еще следует быть терпеливыми в течение следующих двадцати пяти часов.

— Можно ли предотвратить разрушение мира?

— Если у нас получится остановить это, мы станем героями.

— Как думаешь, это реально?

— Мы даже не знаем, как именно произойдет разрушение.

— Мир сгорит дотла.

— Что? На рассвете?

Глен снова тихо хохотнул. Затем он продолжил:

— Может быть, ты переживешь этот рассвет.

— Мы спасем мир.

— Ах. И выживем.

— Ага.

— Будет ли это легко?

Шинья выглядел очень усталым. Он снова полузакрыл глаза.

— Может быть. Жизнь — сложная штука. Я не знаю, у меня нет никакого опыта.

— О, это так?

— Мы стараемся изо всех сил.

— Ага.

— Я не знаю точно, но мы можем спасти мир от разрушения.

— Из твоих уст это звучит так просто — спасти мир.

— Ха-ха. Ты прав. Что ж, нам нужно постараться.

— Ага.

— Мы должны упорно стремиться к нашей цели все вместе как друзья. По крайней мере, вместе мы все преодолеем, — Шинья вытянул руку вперед. В этом любовном отеле…

На кровати лежала проснувшаяся Мито и наблюдала за ними. Шигурэ, Саюри и Гоши тоже проснулись. Разумеется. Эти придурки, Глен и Шинья, громко разговаривали о том, что мир сгорит дотла на рассвете, и всех разбудили. Ребята переглядывались. Девушки и парень, которых Шинья назвал своими друзьями, смотрели прямо на них. В ответ на эти взгляды Глен попытался что-то сказать, но он был прерван Гоши:

— Ах, кстати, если ты сейчас скажешь, что жалеешь об этом, я убью тебя.

Глен промолчал. Затем Mитo обратила на него взор:

— Это судьба, Глен. Разумеется, это судьба. Мы — отряд, и вместе мы спасем этот мир.

Она сказала так. Судьба. Друзья. Она тоже была его другом. Друзья, друзья, друзья. Если миру завтра придет конец, сколько смысла осталось в словах «судьба» и «друзья»? Но Саюри тоже заговорила: