Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

Воскрешение людей. Он сможет сделать это… Но она продолжала говорить, словно это было естественно:

— Бог не разрешает этого. Он не допускает воскрешения людей. После воскрешения начнется разрушение. Наказание падет на головы тех, кто попытается прикоснуться к Божьему творению. Мы можем контролировать это, используя нашу современную технологию. Мир погибнет. Только демоны и дети выживут. Население Земли, несомненно, сократится до десяти процентов от нынешнего количества. Мир изменится коренным образом. Кроме того, люди, которые были воскрешены, станут незавершенными телами, которые смогут прожить только десять лет. Но, тем не менее, сегодня эксперимент будет проведен.

— Ради чего?

— Ради того, чтобы приблизиться к Богу.

— Не глупи. Это безумие.

— Да, все верно. Но мы были рождены лишь ради этого. Наказание падет на нас с небес, — сказала Махиру. Она посмотрела на гробы в центре ритуального возвышения зала. Гробов было семь. — В гробах лежат трупы. В центре возвышения находится место, куда нужно вставить меч. Для этого эксперимента необходимо принести в жертву жизни множества демонов, жизни множества людей и жизнь вампира-прародителя. Без этих жертв воскрешение не начнется. У нас уже есть оружие, впитавшее достаточно крови.

Договорив, она коснулась рукояти меча по имени Ноя, застрявшего в ее груди. Конечно, Ноя убил много людей, которые обладали «Кидзу». Разумеется, Глен убивал их. Это было частью плана. Но он не смог бы убить вампира-прародителя. Это было невозможно. Даже обычные вампиры, не обладающие особой силой, во много раз превосходили его. Глен уставился на Maхиру. Проклятие Нои уже окрасило ее щеки. Ее глаза и голова были охвачены проклятием. Проклятие распространилось по ее телу, но она все еще была прекрасна, и он смотрел на ее лицо.

— Значит, ты — вампир-прародитель?

Она только улыбалась.

— Сегодня ты принесешь свою жизнь в жертву и умрешь. Можно ли это исправить?

Но она лишь улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Это невозможно. Я была полна решимости умереть в объятиях принца. Это моя судьба. Богиня позавидовала мне и попыталась затащить меня в ад, потому что я была слишком красива… Но принц, который не позволил этому случиться, обнимает меня. Даже если мое тело будет принесено в жертву, душу мою забрать нельзя. В следующий раз, когда я возрожусь, я хочу быть обычной девушкой. Принц обнимает меня так крепко…

— Maхиру.

— Поцелуй… столь отвратительного уродливого демона. Поцелуй меня…

— Maхиру. Ты…

Она плакала. Ее прекрасные алые глаза тоже окрасились черным цветом проклятия. Ее тело задрожало, словно сжимаясь. Глен попытался подавить это. Сжимая в объятиях ее тело, он пытался подавить эффект проклятия.

— Maхиру.

Она больше не отвечала. Он не знал, что с ней произойдет.

— Maхиру.

Ноя вдруг издал какой-то звук и начал сливаться с ней. Ее тело медленно затягивалось в меч. Глен схватился за рукоять.

— Остановись, Ноя.

Но он ответил:

— Это невозможно.

— Пожалуйста, остановись.

— Я не могу! Не я это делаю. Меня самого затягивает!

— Что ты имеешь в виду? Это ее рук дело?

Ответом Нои были ужасные слова:

— Нет. Кто-то поместил проклятие в ее тело. Она станет демоном. Прими меня и тоже стань демоном.

Она хотела быть обычной девушкой, но судьба уничтожила все ее мечты.

— Останови это, Глен!

— Что мне делать?

— Нет, ничего уже не изменить…

— Что я должен делать?!

Глен вспомнил слова Maхиру. Он вспомнил ее последние слова. Богиня позавидовала ее красоте и попыталась забрать ее душу. Но принц спасет эту душу. Обнять ее, поцеловать ее… Значит, если ее действительно можно было бы спасти…

— Не уходи, Maхиру.

И он обнял ее ослабевшее тело, руками дотронулся до ее светлых волос и коснулся губами ее губ, уже почерневших… И все закончилось. Бедную Золушку, наконец, увидел и поцеловал принц. Он спас ее, и она радостно засмеялась, потому что принц сказал, что они будут жить долго и счастливо. Если бы реальность была сказкой, она бы закончилась. Разумеется, у любой истории должен быть счастливый конец. Но они не в сказке. Принцесса, покидающая его, будет несчастной. Она была несчастной всю жизнь. С самого рождения и до смерти. Ее стремление стать обычной девушкой исчезло. Ноя втянул ее в свое тело, или же это она поглотила его? Махиру исчезла, оставив в руках Глена только меч. Меч, который тут же с лязгом упал на землю. Остался лишь черный меч. Глен схватил рукоять катаны и позвал ее:

— Maхиру. Maхиру! Ноя, ты здесь?

Ответа не последовало. Ему никто не ответил. Лишь гробовая тишина. Остались лишь трупы его друзей, черный меч, принцесса, которую нельзя было спасти, и одна бессильная черепаха. Он остался в одиночестве и схватился за грудь.

— Я, — зашептал он, с силой сжимая ткань своей одежды, — почему я все еще жив?