Последний шаг

— Если услышишь, заметь время. Очень важно знать, дома ли она? Может, просто не захотела открыть… Да, еще: погаси свет и ходи на цыпочках. Наблюдай, не загорится ли свет рядом…

Когда они уже спускались в лифте, он, потирая затылок, сказал:

— Наверняка ударили не один раз. В голове до сих пор звенит.

— Дома примешь холодный душ, и все пройдет, — ободрил его Лучиан. — Значит, после отъезда Пантази кто-то проявляет интерес к вещам старого шпиона.

— Более того. Думаю, что этот кто-то всю вторую половину дня держал нас под наблюдением…

Они вышли из лифта, спустились по ступенькам, осторожно открыли входную дверь. Уже на улице Лучиан спросил:

— Ты все о Терезе думаешь?

— А как о ней не думать? Сто́ящая барышня! Вполне заслуживает, чтобы ею интересовались, — с вызовом улыбнулся Фрунзэ.

Прохлада ночи подействовала на него явно благотворно.

ПАНТАЗИ + ПАНТАЗИ = 2 ПАНТАЗИ

1

Хотя полковник Панаит в начале заседания похвастался, что спал очень крепко и хорошо отдохнул, в глазах его все же читалась усталость. Лучиан и Фрунзэ от дежурного офицера уже знали, что на самом деле их начальник провел ночь в управлении и почти до рассвета что-то писал.

— Таким образом, Терезы — а ее имя вы произносите с удивительной задушевностью — всю ночь не было дома. — Полковник улыбнулся. — Ну и что вы предлагаете?

Фрунзэ поспешил ответить первым:

— Произвести обыск и установить за ней наблюдение…

— Обыск, говоришь? Наблюдение? — Взгляд серых, со стальным оттенком, глаз полковника остановился на Фрунзэ: капитан побрился, и у него был вид человека, хорошо отдохнувшего. — На каком основании? За то, что не ночевала дома? Или за то, что, как тебе показалось, именно она послала тебя в нокаут?

Лучиан понял, что шеф не принял всерьез предложения Фрунзэ.

— Товарищ полковник, — настаивал тот, — вы не раз говорили, что доверяете моей интуиции…

— Этого недостаточно, чтобы устанавливать наблюдение за человеком, — возразил Панаит и, недовольный настойчивостью своего сотрудника, предостерегающе поднял карандаш, как бы предотвращая все дальнейшие возражения. — Может, у женщины есть друг. Почему ты этого не допускаешь? Что касается удара… Ты ведь сам говоришь, что тебе показалось…

Фрунзэ глазами попросил поддержки у Лучиана.

— Товарищ полковник, — продолжал он разочарованно, — в конце концов мне не понятно, на чьей вы стороне: на моей или на стороне Терезы?

Усталое лицо полковника на мгновение осветила скупая улыбка.

— Ясно, что на ее стороне! Я вообще на стороне всех женщин, угрожающих твоему холостяцкому положению, — отделался шуткой полковник. — Оставим в покое Терезу, а в ночном происшествии обязательно разберемся. А теперь, товарищи, за дело. Я разделяю вашу точку зрения: как ни крути, а выходит, мы имеем дело с двумя Пантази…

— Разрешите, товарищ полковник, — вступил в разговор Лучиан. — В связи с этим вторым Пантази я подумал, что совсем не обязательно, чтобы он остался в стране под другим именем. С таким же успехом он мог тоже выехать за границу.

— Классическая альтернатива, — вставил Фрунзэ, — или остался, или уехал.

— Если уехал, то мог это сделать только с румынским паспортом, настоящим или фальшивым, — пояснил свою мысль Лучиан.

— Что ж, отработаем и эту версию. Итак, ты, Фрунзэ, поезжай немедленно в аэропорт. Возьми прощальное письмо Тибериу Пантази своему «собутыльнику» — капитану Визиру. Проведешь тщательное сличение почерков, как по учебнику. Понятно?

— Понятно, товарищ полковник.

Панаит извлек из папки письмо Пантази:

— Вот возьми и отправляйся. Капитан Визиру останется здесь… До свидания!.. — С этими словами полковник протянул Фрунзэ руку через стол: — Желаю успеха!

— Вижу, вы хотите побыстрее от меня отделаться, — сделав вид, что обиделся, но по-мальчишески весело произнес Фрунзэ.

— Ошибаешься, — с доброй иронией возразил Панаит. — Единственная моя цель — не отделаться от тебя, а увидеть тебя женатым.

На таможне аэропорта Бэняса капитана Фрунзэ приняли сразу, без задержки. Невысокий, с черными, жесткими как проволока волосами таможенник заверил его, что в руководимой им службе налажен идеальный учет. Небольшой вентилятор в углу помещения натруженно жужжал, но был не в состоянии охладить нагретый воздух. Служащий таможни пододвинул Фрунзэ стул и даже предложил сигарету из пачки «Кента». Капитан не отказался; он сел, стараясь подставить под вентилятор разгоряченное лицо, и закурил.

— Значит, вам нужны данные? — спросил таможенник и часто заморгал, будто хотел скрыть от офицера прятавшуюся в глазах хитрость.

— Вчера вечером я был у вас и видел две таможенные декларации, заполненные неким Пантази Тибериу. Я хотел бы снова взглянуть на них.

— Все будет сделано! — заверил его таможенник, собираясь подняться с места.

— Одну минутку! Лучше даже… — вспомнив о втором Пантази, Фрунзэ попросил показать ему таможенные декларации не только пассажиров, вылетевших накануне рейсов в Париж, но и пассажиров, прибывших в Румынию три недели назад вместе с Пантази.