Последний шаг

Допрос был прерван из-за сердечного приступа у Эуджена Бэрбулеску. Его отправили в тюремный госпиталь. Врач установил, что у заключенного инфаркт миокарда.

— Жаль! Жаль! — пробормотал Панаит. — Этот тип должен многое знать. Теперь придется ждать, пока он поправится, или поискать другие источники… Жаль! — Он сложил документы по порядку и стал составлять план действий.

«МЕРТВЫЙ… СОВСЕМ МЕРТВЫЙ…»

1

На следующее утро, в четверть восьмого, полковник Панаит пригласил сотрудников на оперативное совещание. Ему хотелось до прихода архивариуса Чампели обсудить с капитаном Визиру и капитаном Фрунзэ план мероприятий на день. Спать пришлось всего четыре часа на походной кровати, однако сон его был глубоким, и он чувствовал себя довольно бодро.

Наконец все собрались. Капитан Фрунзэ, мрачный, сел справа от полковника. Губы его были плотно сомкнуты, словно он боялся выдать бог весть какую тайну.

— Ну как, кончились галлюцинации? — спросил его Панаит улыбаясь и, не дожидаясь ответа, обратился к Лучиану: — Он рассказал тебе?

— Рассказал…

Лучиан думал, что полковник начнет обсуждать затронутую в разговоре тему, но каково же было его удивление, когда тот ударил ладонью по папке и сказал:

— Вы почему все делаете мне назло? Почему, не спросив моего разрешения, идете по направлениям, не предусмотренным нашим планом? Или у вас головы закружились? Где ваша дисциплина? Фрунзэ, ты почему преследовал эту барышню, как ее там, черт возьми, звать? Эвелиной, что ли? Стал следить за ней только потому, что она, видите ли, похожа на какую-то там Терезу Козму. Какая там Тереза Козма! Козма вернулась на свою квартиру. К ней кто-то заходил. Она спала дома… Ясно?

Фрунзэ посмотрел на Лучиана, прося взглядом поддержки, и опустил голову. Лучиан сидел как-то сиротливо, выражая всем своим видом беспредельное огорчение. Слова начальника прозвучали непривычно резко — он давно с ними так не разговаривал. Но они были в данном случае справедливы.

— И впредь прошу не совать нос туда, где вас не спрашивают! — заключил полковник. — У нас своя задача, а вы что делаете? Бегаете за видениями.

Панаит мало-помалу успокоился и перешел к делу. Сначала он коротко ознакомил всех с документами, которые изучал ночью, затем изложил план дальнейших действий.

— У нас сегодня тяжелый день. — Слова Панаита звучали, по обыкновению, уверенно. — Во-первых, в девять часов беседа с Санду Чампелей. Действовать предельно оперативно, в зависимости от того, что он нам преподнесет. Я возлагаю большие надежды на эту беседу. Во-вторых, в восемнадцать часов визит Павла Дюгана к Марии Ангелини с целью заполучить конверт. — Начальник бросил вопрошающий взгляд в сторону Лучиана, и тот уверено ответил:

— Мы с капитаном Фрунзэ подождем его на месте. Для этого нужно попросить разрешения у Марии Ангелини…

— Согласен? — спросил Панаит Фрунзэ, который все еще сидел, виновато опустив голову.

— Согласен! — ответил тот, на мгновение поднял глаза на начальника, но тут же потупился.

— А я с этим планом не согласен. — Понимая, что его слова удивят подчиненных, Панаит посмотрел сначала направо, потом налево, опять направо, словно следил за игрой в пинг-понг. Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться, когда увидел, какими стали лица двух капитанов, и решил не мучить их загадками. — Я приказал приготовить конверт, идентичный тому, который передала Ангелини.

Словно обнаружив в расчетах своего начальника ошибку, которая требовала немедленного исправления, Фрунзэ воскликнул:

— А почерк? Почерк Ангелини на конверте?

— Все будет сделано мастерски, — заверил полковник. — Я обратился за помощью к лучшему художнику Монетного двора, он воспроизведет завещание Кодруца Ангелини, адресованное нам…

— В конверт положим оригинал? — полюбопытствовал Лучиан.

— Конечно. И попросим госпожу Ангелини вручить его Павлу Дюгану. Но никоим образом нельзя допустить, чтобы он уничтожил конверт при ней. Надо найти какой-нибудь предлог… предлог, основанный на моральных соображениях. Пусть Павел Дюган унесет конверт, а мы займемся выяснением его личности. Понятно?

Лучиан вынужден был признать, что предложенный полковником план предоставляет более широкие возможности для расследования. Он сказал:

— Понятно, товарищ полковник!

Фрунзэ тоже утвердительно кивнул. Суровое порицание полковника все еще терзало его самолюбие, но он чувствовал себя более виноватым перед Лучианом, чем перед начальником: ведь он и его втянул в эту дурацкую историю.

— Хорошо! — отчеканил Панаит. — Однако было бы кстати, если бы один из вас с согласия хозяйки находился в доме и тайно наблюдал за встречей.

— Самый подходящий человек для выполнения этой задачи — капитан Визиру, — предложил Фрунзэ. — Он ведь был в доме Марии Ангелини, разговаривал с ней…

— Решено, — согласился полковник. Лицо его радостно светилось, видно было, что он доволен ходом совещания. — В-третьих…

Он сделал паузу и посмотрел на сотрудников так, будто хотел выяснить, догадываются ли они, о чем ему хочется сказать, или нет: «Ну ладно! — размышлял он. — Давайте опережайте меня! Я не стану сердиться».