Последний шаман Цитруса (СИ)

Пока Рэй не увидел Миста.

То есть сначала он увидел поднятый щит Базы — изогнутую пластину, похожую на гигантский металлический лепесток.

И мрачно пробормотал себе под нос:

— Прекрасно.

Настроение стремительно портилось. Когда к Базе шла буря, цветок поднимал лепестки и прикрывал собой все постройки. Но сейчас щит был один, никто не бил тревогу, не было сирен, молчал ком, потому Рэй уже догадывался, что всё, в общем-то, в порядке, просто Мист в очередной раз решил к чему-нибудь придраться.

Заскучал.

— Чего это нас принесло с утра пораньше? — пробормотал Рэй.

А вскоре и самого Миста разглядел — темный силуэт, колеблющийся вдали, искривленный воздушными волнами и песчаным ветром. На самом деле Миста редко выносило за территорию Базы. Мист, как Рапунцель, никогда не покидал своей башни. И даже волосы редко состригал. И не до конца. Волосы у него жили своей жизнью — то агрессивно топорщились во все стороны, то безвольно болтались тонкими безжизненными прядями. Соответствовали, в общем, характеру хозяина.

Рэй повернул Муху и направил ее к Мисту. Подвел, затормозил, крутанув штурвал, и спрыгнул в песок, не дожидаясь, пока Муха завершит разворот. Мист рассматривал стену, и даже громкие чихи тормозящей за спиной Мухи не смогли оторвать его от этого занятия.

— Может, сменить обшивку? — спросил он, не оборачиваясь. — Чтоб не менять всю конструкцию. Прочнее сделать обшивку… Как думаешь, Рэй?

— У тебя вторая пара глаз на затылке? — спросил Рэй, остановившись рядом и с преувеличенным интересом изучая его голову. — Нано-зеркала заднего вида?

Мист безошибочно определял любого, кто подходил со спины.

И редко отвечал на вопросы, заданные в шутку. И не отвечал на вопросы, на которые не хотел отвечать. Он был главным, мог себе позволить.

— Видишь вмятину? — задумчиво проговорил он. И так же задумчиво, очень медленно, поднес руку к стене и осторожно ткнул ее длинным пальцем, будто ожидал, что от этого тычка стена рухнет.

Вмятина была размером с ноготь на мизинце. Как Мист вообще ее заметил из кабинета наверху своей рапунцелевской башни? Но теперь, когда заметил, он вцепится в нее мертвой хваткой. Он так цеплялся за все, что идет не по плану. Странно даже, что Зак до сих пор жив, с Мистовой-то хваткой и Заковой абсолютной внеплановостью. Заку очень повезло, что Мист его не упразднять решил, а тесты для него составлять.

— Ты пришел посмотреть на обшивку? — уточнил Рэй.

— Пощупать, — отозвался Мист. — Посмотрел я на нее с дрона. Мне не сообщали о вмятине. Почему, дорогой?

Он говорил тихо, невнятно, будто набрал в рот этого чертового песка. Чтоб разобрать, что говорит Мист, к нему нужно было очень внимательно прислушиваться.

— Потому что это не основная проблема, — сообщил Рэй. — Не приоритет. Сюда еще с десяток таких штук должно прилететь, чтоб это стало проблемой.

Мист медленно развернулся, уставился на Рэя пристальным змеиным взглядом. Включился, зараза. И четко — он умел говорить четко, если хотел, он мямлил и отсутствовал почти всегда, но иногда включался на полную мощность, — спросил:

— Думаешь, стоит подождать, пока это станет проблемой? Пока нам пробьют дыру в щите? Насколько большой должна быть дыра, чтобы привлечь твое драгоценное внимание?

Рэй вздохнул.

— Разберись, — отрезал Мист.

— Принято, — протянул Рэй. Миста не стоило злить дальше. И Рэй, покосившись на ворота, уточнил:

— Тебя подвезти? Если ты закончил ковырять стену, конечно.

— Пройдусь, — отозвался Мист. — Тест у тебя?

Рэй вынул из наручного браслета чип, протянул Мисту.

— Угу, — кивнул Мист, осторожно сжал чип узловатыми пальцами. Пальцы его не всегда слушались. И когда отказывались, Мист действовал нарочито медленно, с поразительными спокойствием. Не с первого — так с десятого раза запихивал мизерную пластину с данными в щель на собственном браслете. Когда пальцы отказывались его слушаться, он повторял попытки совершить действие раз за разом и наблюдал за собственными руками, будто ставил эксперимент. Будто не на свои руки смотрел, а на только что запрограммированного робота. И пытался оценить его действия по десятибалльной шкале.

В какой-то степени оно так и было. Сколько после битвы за Цитрус там, в тех пальцах, осталось от него, в пальцах, в руках, в сухожилиях, костях и суставах, Рэй не знал. Знал только, что мало.

Мист наконец справился с чипом и переключился на очки. И уже бегущей перед глазами строке еще раз сказал:

— Угу…

Отключил очки и, бездумно глядя вдаль, вновь забормотал:

— Помогал? Самородку.

И тут же ответил себе:

— Хотя, да… Ты бы так третью схему не решил.

Рэй возмущенно фыркнул, и Мист, отвлекшийся было на созерцание ржавых песков вдали, поднял на него чистый отсутствующий взгляд.

— Ты мыслишь, как тебя научили, — сообщил он. — Самородок — как умеет.

— И как он ее решил? — спросил Рэй.

— Довольно… амбициозно, — отозвался Мист. — Быстро. Оригинально.

Повторил себе под нос:

— Оригиналь… — проглотил окончание и побрел к воротам, прихрамывая.

— Ким, — позвал Рэй, и Мист замер. Разворачиваться ему было слишком сложно.

— Как ты угадываешь, кто именно к тебе подходит?