Последний шаман Цитруса (СИ)

— Нет у твоего бати творческого мышления, — серьезно сообщил Зак.

— А у тебя, значит, есть? — фыркнула Гоша.

— У меня его — завались! — ухмыльнулся Зак. — Мне так по результатам тестов сказали.

— Задолбал со своими тестами, — закатила глаза Гоша. Ей не нравилось слушать о тестах. И о том, какой Зак умный. Перспективный.

— О! — обрадовался Зак. — Вот сейчас! Сейчас на девочку похожа!

* * *

Зак любил шутить над ее короткими волосами, тяжелыми ботинками и умением матерно выразить любую мысль. Называл мужиком. Заку нравилось ее задевать.

Заку нравилась Гоша. Не так, чтоб влюбиться, — как красивый диковинный зверек с острыми белоснежными зубами.

— Приходится быть мужиком, — ухмылялась она ему. — Вокруг сплошные бабы. Снежок по ночам плачет в подушку…

— Эй! — обижался Снежок.

— …ты вон с косичкой ходишь, — продолжала Гоша.

— Это традиционная прическа шаманов Цитруса! — гордо провозглашал Зак.

Так его стригли с детства. Так его стригла мать, а ей помогали сестры: стригли коротко, но обязательно оставляли сзади по центру прядь — чтоб заплести в косу. И эта стрижка была единственным, что осталось ему в память о них. По крайней мере, так все обстояло, по словам отца. Сам-то Зак ничего этого не помнил, потому что как раз с памятью у него были очень серьезные проблемы.

Но не выкладывать же Гоше такие подробности о прическе. Слишком личное, а она только зубы будет скалить в ответ. К тому же про традиционную прическу он не врал. Когда-то такую же носил его отец. Пока не зарос, старый алкаш.

— Ты не шаман, — фыркала Гоша.

— Еще какой, — возражал Зак. — Шаманство у меня в крови! Вот сейчас тебе платье ка-ак нашаманю! Страшно?

Он хотел бы увидеть Гошу в платье. Но понимал: такое и впрямь можно только нашаманить, только вся эта чушь про шаманов — древние сказки.

А жаль.

* * *

— Твой батя искал подход изнутри, из Базы, — сказал Зак и снова сплюнул. — А надо — снаружи. Со стороны стены.

— Во-во, там стена, — напомнила Гоша. — И дроны.

— Стена меня не удержит, — Зак запрокинул голову, закрыл глаза и улыбнулся — ветру и солнцу. — А дроны… — глянул вниз на Гошу. — Что мне сделают дроны?

— Откроют огонь на поражение, например, — пожала плечами Гоша. — Мне-то пофиг, пусть тебя там хоть размажут, но Снежок опять плакать будет.

— Эй! — лениво возмутился Снежок. Наверное, ему уже надоели однообразные шутки Гоши. К тому же, насколько знал Зак, он уже давно не плакал.

— Шучу, — бросила она и подняла взгляд на Зака. С хитрой улыбкой кивнула на Снежка и сообщила. — Видишь, он тоже по тебе не будет плакать.

— Надо чтобы Миста не было на месте, — сказал Зак. — Без него стрелять не станут. Не в ребенка.

— Да какой ты ребенок! — смерила его презрительным взглядом Гоша. — Здоровый мужик уже. Сколько тебе? Восемнадцать?

Ха. Было бы ему уже восемнадцать, не было б его на Цитрусе. Почти. Ему почти восемнадцать. Из-за этого проклятого «почти» еще год здесь сидеть.

— Потому нужно, чтоб мой борд узнали, — кивнул Зак.

Гоша пристально уставилась ему в глаза, даже щуриться меньше стала, и после паузы уточнила:

— Ты идиот?

Снежок развернулся наконец к нему и задумчиво уставился, будто пытался определить, идиот или нет. Снежок и впрямь понемногу осваивался.

— Я лица не покажу, — ответил Зак. — Меня узнают по борду, потому сразу стрелять не будут. Придут потом, а я им — извиняйте, дяди, борд сперли еще вчера.

— А то они не поймут, — неуверенно хмыкнула Гоша.

— Поймут, — согласился Зак, — но не докажут.

— Не надо, — попросил Снежок, осознав, что Зак настроен серьезно. И что, судя по всему, таки идиот. — Это просто борд. А ты рискуешь. Если Мист разозлится, если тебя задержат, ты же никуда не попадешь. Не поступишь в Академию. Навсегда тут останешься. Из-за борда.

Гоша презрительно фыркнула, круто развернулась и сиганула вниз. Ухнула в пролет между сваями, приземлилась по-кошачьи на уцелевшую площадку этажом ниже, по-кошачьи же повела плечами и побежала вниз по полуразрушенным ступеням.

— Чего она… — не спросил — сказал Снежок, провожая ее взглядом.

— Переживает, — Зак наклонился, вглядываясь вниз, но Гоши уже не было видно сквозь дыру на полу. Только отдаленно и очень глухо топали далеко внизу тяжелые ботинки. — Гуляет сама по себе…

— Она думает, я хочу, как ты, — сказал Снежок. Он снова смотрел вдаль и щурился на оранжевые блики в воздухе. — Свалить в другое место.

— А ты не хочешь? — уточнил Зак.

Снежок подумал, потом качнул белобрысой головой, неуверенно ответил:

— Н-нет… — а потом твердо. — Нет. Я был в другом месте. Здесь мне лучше.

— Есть еще и третье, и четвертое место, — мягко напомнил Зак. Снежок поднял на него светлые глаза и, щурясь, сказал:

— Но мне нравится здесь.

— Продолжай повторять себе это, парень, — хмыкнул Зак, легонько хлопнул его по плечу и сиганул вниз — следом за Гошей.