Последний шанс

— Выходит, Клару не любил и не дорожил сыном! Нормальный человек не станет порочить своих, — возмущался Иван.

— Ты говоришь о нормальных. Мой — исключение из правил. Такого ни смерть, ни могила не исправит. Не только мне судьбу изгадил. Ведь вот только по его слову и разрешенью женились и выходили замуж в нашей семье. Один я нарушил это правило, женился самовольно.

— Ты говорил, что и сестра всех удивила, оставила богатого мужика и ушла к другому, любимому. Живет счастливо. Как же с нею отец смирился? — напомнил Иван.

— Сам из петли вытащил. Потому рукой махнул на нее. Пусть как хочет, лишь бы жила! Он испугался за нее впервые. Ну а я мужик. В петлю соваться совестно, да и спасать было б некому. А самое главное — мой Алешка! Кто его растить будет? — уронил голову на сцепленные кулаки.

— Так ты из-за него с женой развелся? — не верилось Ивану.

— Тут уж все в кучу собралось и покатило снежным комом. Чем дальше, тем страшнее. Жена затаила злобу, что не защитил достойно и дал в обиду лаптю, какой уехал победителем и даже не извинился, а пригрозил ей. Ребенка и того обидел. Дал по попке так, что Алешка чуть ли не зубами в угол вцепился. Клара отцу в горло, чуть кадык не вырвала. Всю его личность исцарапала. Я их водой еле разлил. Сцепились, словно звери. У Алеши нервный приступ. Соседи милицию, я скорую помощь вызвал, — вздохнул Степка:

— Когда посадил отца на поезд и вернулся домой, понял, Кларка мне никогда не простит приезда папаши. И результат его визита мне еще не раз отрыгнется. Так оно и получилось! — крутнул головой человек:

— Не простила меня Клара. Особо за сына. Возненавидев отца, выбросила и меня из сердца. Охладела мигом. Перестала доверять, советоваться. А ведь жили душа в душу, как лебеди! — дрогнули плечи человека.

— Так отец еще приезжал к вам?

— Был пару раз. Клара с Алешей к подруге уходила ночевать на это время. Я как мог сокращал его визиты, самому было невмоготу терпеть. Ну он на мне оторвался. А в последний раз я не вынес. Выгнал из квартиры. Как бешеного пса. Он, уходя, проклял всех нас. И нажелал такое, что сказать горько. Но самое обидное — каждое его пожелание сбылось…

— Вот это финт!

— А папашка все злобствует, ему мало моих горестей!

— Глупо! Разбегаться из-за дурного старика! Ну что он значит в вашей жизни? Он был, и его нет. А вы друг у друга остались! Забыть придурка нужно, вместе с проклятьями, пусть все ляжет на него!

— Поздно. Случилось самое плохое. Он отнял нас друг у друга навсегда. Кларка не просто не верит, она перестала уважать и возненавидела меня вместе с отцом. Ей стало обидно, что я не расквасил отца за нее и за сына. Больше не видит во мне мужа и мужчину. Понимаешь, что это такое? Для отца — кураж. А для меня полный крах. Семьи нет. Лишь видимость. Он лишил меня уважения и на работе, и дома. К себе в карельскую деревню тоже приехать не могу. Там все живут по одному заведенному порядку и правилу: дети, хоть у самих борода, не перечат родителям. А я выгнал отца из квартиры, значит, сам не могу переступить его порог. Он до смерти не простит. Это уж точно.

— Ты жене рассказывал об отце перед тем, как женился?

— Говорил. Но это касалось только меня. Ее он не должен был обижать, Алешу и тем более. Именно он проложил пропасть меж нами, и примирения не получилось. Клара вскоре сказала, что не может простить меня, что я предал семью, позволил старику опозорить, глумиться над нею и сыном, да еще распускать руки. Она вскоре подала на развод. Но я ей сказал, что сына не отдам. Мы долго спорили, с кем жить Алеше. Он слышал все. Вышел из комнаты и сказал, что хочет жить с обоими.

— Во, молодец мужик! — похвалил Иван мальчишку.

— Да! Это верно, он оказался чище и добрее нас. Он выбил все козыри из рук Клары, но она не отступила. Гордость или гонор тому виной, но в постели мне отказала навсегда. Сам понимаешь, выпрашивать милость у разведенной бабы просто нелепо и пошло. Я понимал, что долго так не протянется, и наступит неминуемая развязка. А какою она будет? Не хотелось скандалов и истерик.

— Ну, разменяли бы квартиру, чего проще? Все в вашей ситуации так поступают.

— Я тоже о том подумывал и предложил как вариант Кларе, но она не согласилась. И ответила, что не все родители такие, как мой отец, и сыну мы обязаны оставить эту квартиру такою, какая есть. Ведь он здесь родился. А делить, разменивать, значит, отнять часть жилья у Алешки. Но он ни в чем не виноват и даже не подумал уйти от кого-то из нас. Мы не должны быть глупее сына.

— А кто получил эту квартиру? — спросил Иван.

— Она кооперативная. Я ее купил. Тогда мне здорово помог отец. У меня и на половину не наскребалось. Он привез недостающее и отдал молча, без всяких условий. А через год помог обставить.

— Как это он расщедрился? — удивился Иван.

— Невесту мне присмотрел. А я ответил, что поступил в институт и мне не до семьи. Он поверил и согласился. Отстал на годы. Я зря время не терял. Перевелся на заочное, работал, завел семью, жил как человек. И надо было ему сорваться на наши головы! Упреками засыпал.