Последний шанс

— Да уж представляю, что было бы с ним, если б вы разменяли квартиру, — усмехнулся Иван.

— Еще бы! Он первым делом назвал себя хозяином здесь. Что тут жить только мы с ним имеем право, больше никто не может входить в эту дверь без его разрешения.

— Ты ему деньги не вернул, какие он вложил в квартиру?

— Он отказался наотрез. Хотя я много раз предлагал. Даже открыл счет, положил на сберкнижку, нарвался на скандал. Утром отец снял все деньги, вернул мне, да еще пригрозил впредь за такое по морде надавать. Поверь, за ним не заржавеет, — усмехнулся Степан невесело.

— Да, дружбан! Кисло тебе!

— Знаешь, что мой дед отчебучил, когда возник во второй раз? Ведь он не один нарисовался, с собою девку приволок из нашей деревни. И с порога объявил:

— Встречай жену свою, Полинушку! Ее к тебе привез вместях с благословеньями нашими и ее родителев. Во! Передаю ее тебе, голубушку, с рук на руки! Девицу непорочную, от дома родимого! — расхохотался Степа:

— Ну, я ему напомнил, что уже женат, имею сына и второй, другой жены мне не надо. Он ответил, что этот брак не признает, считает его подзаборным блудом, песьим шабашем. А потому, должен подчиниться его слову.

— Крутой крендель! Ишь, что придумал!

— Он решил выжить Клару из квартиры любым способом. И своего, старый черт, добился. Знаешь, как Кларка вылетела за дверь, узнав, с кем и зачем приехал папашка? Он при той невесте блядью обозвал жену. А ребенка найденком немытым. Моя баба не своим голосом взвыла, услышав такое.

— Злой мужик! Зверь! К своему родному внуку сердца не поимел.

— А ты на Кларку бочку катил. Ей досталось лиха полные карманы.

— Ну чего сам стоял молча? Вытолкал бы враз обоих! — не сдержался Иван.

— Ты моего пахана не видел. Он одним ударом кулака трехлетку жеребца сшибал одним ударом. На скаку сбивал насмерть. А говоришь, вытолкать. Он меня в горсть собрал бы и сбросил бы с лоджии, не глянув вниз. Его в деревне никто из мужиков не задирал. Боялись, как огня. Пахан и ныне лесником вкалывает. Каждого медведя знает и за лапу здоровается. Что я для него? Мелкий волчонок! Он еще сто лет проживет.

— Ну ведь и тебе нельзя так жить. Всю судьбу изувечил, семьи лишил…

— Вот так и дышим под одной крышей по разным комнатам. У Клары свои хахали, у меня свои подруги. Друг к другу никаких претензий и просьб. Вместе только о сыне заботимся, — закурил человек.

— Круто тебе приходится, — посочувствовал Иван.

— Самое обидное, дружбан, что у меня полно родни, а коснись какая беда, я перед нею один, рядом, хоть шаром покати, никого нет. Все потому, что пахан так вырастил, всяк за себя. Он, покупая эту квартиру, свою цель имел, да жизнь по-своему распорядилась. Отец мечтал, что мы все шестеро тут жить будем, в одном городе, вместе учиться. Понятное дело, в одной квартире удобно. Да только и тут облом случился. Сначала сестра вышла замуж. Ушла к своему, об учебе слушать не стала. Потом брат в армию пошел. Так и остался в военке. Теперь полковник, на Дальнем Востоке служит. За ним я, потом еще сестра. Та учительница истории, тоже вышла замуж, живет в Белоруссии, в Гродно. Еще брат — футболист. Тому эта квартира, как зайцу кальсоны, вовсе не нужна. Последыш десятый класс заканчивает и давно мечтает поскорее сорваться из деревни и семьи куда-нибудь подальше, чтоб не возвращаться и никого в глаза не видеть. Пахан сам не понимает, что натворил. Ведь вот все мы — дети, любили больше всех бабку, мать отца. Прекрасный человек, она каждого любила и берегла. Так вот когда пахан вытолкал ее во двор средь зимы, да еще ночью, я тут же из хаты выскочил. Завернул бабку в отцовский тулуп и как только родитель уснул, а спал он по-медвежьи крепко, я бабку в избу воротил и подсадил на лежанку нашей русской печки. Мы ее там, как мошкара, мигом облепили. Она много былин знала, и мы любили их слушать. Бабуля была хорошей рассказчицей, очень добрым человеком, но как сумела такого изверга родить, что сама от него частенько плакала.

— Видать, в отца пошел! — вставил Иван.

— Да кто их разберет. Одно скажу, праздников в детстве мы не знали. А вот колотил нас папашка частенько. Лишь тогда переводили дух, когда он в лес уезжал, на свой участок. Вот тут к нам возвращалось детство, и в доме, пусть ненадолго, становилось тепло и светло. Мы все оживали. Те дни каждому особо помнились. Радостью и смехом отмечены. Вот так и в моей семье было, пока не появился пахан. Он испортил все. Вот уже сколько лет живем чужими друг другу.

— Твоя хахалей на стороне имеет?

— Какой там! Поначалу вроде стыдилась, а потом домой приводить стала. Как сама сказала, мол, не тусоваться же ей в автобусе на маршруте, не встречаться ж в подъезде! Возраст не тот. Она не признает грязный секс. Ей нужен комфорт во всем. И подходящие условия. Себя уважать не разучилась.

— А ты как? — поинтересовался Иван.

— И я решил доказать, что не лаптем делан. Тоже стал домой баб водить. Начали доказывать, кто из нас сексуальнее и пользуется большим спросом, — усмехнулся Степа криво.