Последний шанс

— Вот, блин, обидчивые! Ну, а что если б я на каждый твой брех так реагировал! А уж как ты меня полоскала, ни один бы мужик не выдержал. На всю улицу, на весь город, что там дом и двор! Но я же терпел и молчал. Эта ж телка в люди лезет, чмо безмозглое! Она уже обижается, гнилая кадушка! Думаешь, что побегу за вами! Хрен тебе на рыло! Не дождешься! Да я уже сегодня семнастку сниму. Ох, и оттянусь с ней до утра! — потягивается человек в кресле, предвкушая вечер.

— Вот только пыль смахну, чтоб не думала макака, что без нее в грязи зарасту. Ведь жили мы вдвоем с отцом. И все нормально было. Сами убирали и готовили, никто на уши не садился и пасть не отворял. С отцом никогда не брехались. Все ладилось. Дернул меня черт жениться! Сколько лет промучился. Ни одного спокойного дня не видел. К замочным скважинам ревновала. Иль другие мужики бабам не изменяют? Еще как, и все! Зато их по городу не позорят, все разборки проходят дома, тихо, под одеялом! Попробуй, скажи бабе, что ее мужик козел и кобель, глаза выдерет, доказывая всем, что муж у нее сущий ангел. А то как же? Всякая знает, что от хорошей жены мужик налево не свернет. Коль так, какая дура себя дерьмом признает? Сколько раз говорил Шурке, чтоб себя не позорила. Так ведь не дошло. Потому звал ее — Шурка-дурка. С чего злилась, если впрямь такая? — убрал в квартире человек и позвонил Ивану.

— Зайди, дружбан! А то застрял в непрухе! Пахан в больницу загремел с инфарктом, баба с сыном слиняли от меня. Сижу один, как барбос на цепи. Ну, хоть вой от невезения. Даже погавкаться не с кем, — хохотнул в трубку.

Иван пришел вскоре. Послушав Димку, предложил:

— Давай я Шурке позвоню! Пусть навестит деда! Он мужик классный. Давай уважим. Ну, а там и вас помирим. Главное с чего-то начать. А тут случай такой, отказать нельзя.

— Она ж поймет, что я тебя попросил! Опять хвост распушит индюшка!

— Так ты не хочешь примирения?

— Спешить не стоит! — уточнил Димка.

— Я думаю, что ты уже опоздал…

— Это ты о Шурке? Смеешься? Кому она нужна? Ее никто не возьмет, если я в придачу с нею предложу мешок денег.

— Димка, смотри, как бы не пришлось самому перед Шуркой просить прощенья на коленях.

— Вань! Ты в своем уме? Что лопочешь, кореш? Что б я перед бабой на коленки встал? Ну, это круто загнул! Одно скажу, не родилась еще на свет такая! — рассмеялся громко.

— Димка! А ведь жена не вернется к тебе!

— Что? Не смеши, Ванек! Стоит пальцем поманить, на одной ноге примчится! — ответил самоуверенно.

— Ну, позвони ей, пусть придет к тебе!

— У меня на сегодня другие планы.

— Пускай навестит отца!

— Обойдется. Я хочу отдохнуть от нее.

— Чем больше времени проходит, тем труднее будет примирение. По своему опыту знаю, — подморгнул Иван заговорщицки.

— Я звонил. Она не включается.

— Вот видишь, а говоришь, пальцем поманишь, прибежит. Теперь, скажу тебе, уже не докричишься. Облажался ты круто. И надолго остался один, если не навсегда!

— Чего-чего, а бабья на наш век хватит. Их теперь, как грязи. Ну, ни Шурка, будет другая!

— Димка, ты или сволочь или дурак! Оно конечно, одно другого не легче. Я и сам разошелся со Светкой, но я не был отцом. А у тебя пацан. Надо быть негодяем, чтоб не думать о сыне. С бабой кувыркайся, как хочешь, а вот мальчонку сиротить не смей. Не только из друзей, из мужиков тебя вычеркну. Тот не человек, кто семя свое сам не взрастит. Если бы у меня со Светкой был ребенок, мы никогда с нею не разошлись бы. А ты как отпустил от себя сына? Верни, пока мы от тебя не отвернулись.

— Вань! А с чего наезд? Ведь вот я не лезу в ваши семьи, в отношения с женами, не суюсь с советами и ультиматумами, никому не указываю, кому с кем жить! Почему ты суешься в мое личное? Что тебе до моей семьи?

— Не валяй дурака, Димон! Мы никогда не молчим друг другу о проколах. Если бы вопрос упирался только в Шурку, тут никто слова не сказал бы. Барахтайся с нею сам, как хочешь. Но тут сын! О нем обязан помнить коли пустил на свет. Не забывай его. А уж мириться с женой иль нет, решай сам.

— Спешить не хочу. Единственное угнетает, отец хочет ее увидеть. Просит, чтоб Шурка пришла. Она же телефон не включает на мой звонок. Думаю, к отцу тоже не пойдет. Загоношилась, личностью стала, откопала в себе гордость и достоинство. А старик мой понять не хочет, что она обычная телка и не стоит такую уламывать. Я на ее место десяток баб приволоку.

— С сыном не рви. Что до Шурки, дай номер, сам поговорю.

Женщина почти сразу откликнулась на звонок Ивана. Слушала, не перебивая, а потом сказала:

— Вань, мы с сыном далеко. Не в городе. Мальчонка вздумал поступать в военное училище, потому мы в Санкт-Петербурге, сдаем экзамены. Не могу его сорвать. Он долго мечтал об этом училище. Если поступит, сбудется мечта. Пусть хоть ему повезет. Коли поступит, у него будет две недели отпуска. Конечно, приедет домой и навестит деда. Дома иль в больнице, он его разыщет.

— Когда заканчиваются экзамены? — спросил Иван.

— Через десяток дней.

— Шур, что с Димкой решила?

— Вернемся, подам на развод!

— А не поспешила? Стоит ли рубить с плеча?