Последний шанс

Он медленно встал и окинул взглядом свое весьма скромное жилище: стол, стул и кровать – вот, в общем- то, и вся мебель. На стуле висело потертое покрывало. Сергей, скривившись, аккуратно расстелил его на постели. Он каждое утро заправлял свою кровать и ненавидел себя за это. Что за условности в наше-то время? Он чувствовал в этом определенное пижонство, но не мог ничего сделать. Когда-то давно мама, проходя мимо его комнаты и бросив мимолетный взгляд на неубранную кровать, сказала: «Что за бардак? Немедленно убери кровать! Запомни: бардак разрушает человека. Бардак в комнате означает бардак в мыслях, в душе и поступках» С тех пор Сергей всегда убирал свою кровать. И это помогало ему привести мысли в порядок.

После недолгой уборки Сергей вышел в коридор и открыл соседнюю дверь. Запах старости и болезни неприятно защекотал в носу. «Старуха, ты жива?». Ответа не последовало. «Молчишь? Я ведь сейчас уйду, и будешь ты тут с голоду подыхать!» Опять тишина. «Ну, и молчи, старая дура»,– Сергей начинал раздражаться, – «Лежи и пропердывай свою и без того вонючую постель, все равно больше заняться нечем! Молчит она, ну и хер с тобой, молчи!» Он выскочил в коридор и захлопнул дверь, даже не посмотрев, жива ли старуха. Какая разница?

На улице было душно. Обшарпанные дома уставились на Сергея своими пустыми окнами. Вокруг не было ни души. Старуха не шла из головы: ну, надо же так взбесить! Корчит из себя черт знает кого. Вот посидит голодная – не будет ломаться. А может она уже того? Сергею стало не по себе, но он тут же прогнал эти дурацкие мысли. Что ему до нее. Пусть сдохнет, может быть он станет той дланью судьбы, которая и вершит правосудие. Вон сколько людей умерло, а эта все живет. Пора и вправду подумать о еде, а то и он до конца дня не дотянет.

Сергей постоял минут 5 у подъезда, раздумывая, вернуться домой за костюмом и респиратором или нет. Решил не возвращаться: сил почти не осталось. В костюме шансов раздобыть еду было гораздо меньше. Какая разница от чего умереть, от голода или от пневмонии? Сергей махнул рукой и зашагал по направлению к парку.

Парк даже отдаленно не напоминал тот, который Сергей помнил из прошлой жизни. Никакого буйства зелени не было и в помине. Редкие полуголые стволы с объеденной корой торчали из жухлой травы. Какая насыщенная жизнь была раньше в парке: жучки, шмели, бабочки, кузнечики, кого там только не было! Как они любили гулять там с детьми! Сейчас парк поражал зловещей тишиной и пустотой. Все живое (даже если оно еще и осталось) спряталось и замерло. Где найти поесть? С каждым днем это становилось сделать все труднее и труднее. Сергей медленно побрел вдоль засохшей канавы. Он пристально разглядывал траву у себя под ногами. Время шло, ничего съедобного ему пока не попадалось. Незаметно для себя он погрузился в воспоминания.

Сергей вспомнил маму, как в прошлой жизни они гуляли по тому, старому парку и мама рассказала ему легенду про злого дракона. Дракон захотел украсть солнце, чтобы на Земле исчез свет, и люди бы утратили этот свет навсегда и не могли жить после смерти в загробном царстве, а только бы попадали в вечную темноту и забытье. Дракон поднялся высоко-высоко, схватил солнце и…. Но что же было потом? Сергей забыл эту легенду, он не помнил, что было потом. Ему стало жарко, он вдруг понял, что очень важно вспомнить, чем все закончилось, потому что, если он вспомнит, то все изменится. Что изменится? Почему изменится? Как изменится? Сергей этого не знал, но твердо понимал, что изменится непременно.

Он так увлекся своими воспоминаниями, что не заметил, как кто-то подкрался к нему сзади и что есть мочи ударил по голове. Суровый закон жизни: «Хочешь жить – найди еду или отбери ее, если нужно – убей, а иначе убьют тебя».

От нестерпимой боли помутнело в глазах, и он рухнул на колени. В туже самую минуту чьи-то сильные пальцы сжали горло. Сергей попытался освободиться. Он схватил нападавшего за руки и, повернувшись на бок, со всей силы дернул. Нападавший отлетел в сторону, но даже и не собирался сдаваться. По блеску его пустых глаз и кровожадной усмешке Сергей понял, что перед ним один из тех маргиналов, которые в поисках еды не брезговали ничем, в том числе и себе подобными. За последние годы еды становилось все меньше и меньше, а этих уродов все больше и больше. Их добычей мог стать каждый независимо от пола и возраста. Поговаривали, что они не брезговали и умершими.