Последний шанс

В квартире было тихо, гробовая тишина, как Эля сама себе напомнила. Было страшно к этому привыкать, но она даже телевизор включить не решилась, сама не понимала почему, просто не было желания. Просидела так не один час, находилась в некой прострации, вроде и не думала ни о чём, просто сидела, но время пролетело. За окном уже стемнело. Когда опомнилась, ухмыльнулась своему одиночеству, захотелось любви, тепла, но ничего этого больше нет. И спину теперь держать ни к чему, хотя это и странно, она, профессиональная танцовщица, вроде и не умеет по другому, а сегодня вдруг вся сгорбилась, ссутулилась, зажалась, обхватив себя обеими руками, и так же легла спать. Странная дрожь пробежалась по телу, озноб. Пришлось укрыться пледом. Лежала, казалось, не один час, а глаза всё не закрывались, сопротивлялись до последнего. Думала, что так и не уснёт, но когда проснулась, было уже утро. Ощущение тяжести никуда не ушло, стало ещё хуже, ещё тоскливее. А ещё… именно на сегодня была назначена встреча с Владимиром Ивановичем. Отец, в отличие от Руслана, причину такого состояния дочери знал прекрасно, поэтому забрал её тогда из фитнес-центра, и сразу отвёз по нужному адресу, там брали анализы, проводили исследования, а сегодня назначили встречу. Странно, что не сказали явиться с вещами… или уже и вещи не пригодятся? Чёрный юмор.

– Владимир Иванович, это я. – Эля вошла в кабинет. Тихо, как кошка, прошла к столу и присела на край стула. Сама не понимала, чего она так ждёт от этого человека, но почему-то в глаза ему всматривалась.

– Здравствуйте, Элеонора Борисовна.

– Так официально. – Ухмыльнулась и тут же притихла под суровым взглядом.

– Думаю, ничего нового я вам не скажу, вы и сами всё понимаете. Вы себя запустили. Я так понимаю, препараты, выписанные мной, не принимали.

– Принимала, но не все. От некоторых очень спать хотелось. Пришлось отказаться. – Призналась честно.

– Ну, да, ну, да. Я так и понял. – Посмотрел на скромную сумку, приподнял брови. – Вы в стационар к нам ложитесь?

– Наверно… – Прошептала, словно её уже нет. Задержала дыхание от страха, от паники, от безысходности.

– Я распоряжусь, чтобы палату выделили.

– А сколько у меня времени?

– Времени для чего? – Врач склонился прямо над ней и смотрел в глаза, наверно, удивился.

– Я пока могу терпеть боль… я могу ещё побыть дома?

– Я против! – Сверкнул профессор глазами так, что мурашки по коже пробежали.

– Вы же знаете, я не могу здесь…

– Я вас не заставляю. – Его взгляд смягчился. – Но думаю, неделя, – снова взглянул на снимки, – может, дней десять, у вас есть.

– Спасибо.

– Вы зайдёте в детские палаты?

– Владимир Иванович…у меня нет сил. – Прошептала, вставая.

Доктор понимающе кивнул, да и сам не знал, зачем спросил об этом, Эля и так всегда своё свободное время проводила в центре, только последние месяцы не могла сюда приходить, боялась.

– Эля, подождите, ваш отец просил передать документы. Вот. – Протянул стопку бумаг. – Это по благотворительному фонду, он сказал вам передать.

– Да.

Кивнула отстранённо, сникла. Всё понимала, но признавать отказывалась, она просто не могла сказать самой себе, что это конец. Только от врача отвернулась, глаза закрыла, чтобы моргнуть, а слёзы прямо брызнули. Так и стояла, не шевелясь, пыталась с дыханием своим справиться, но ничего не выходило. За ручку потянула и вперёд двинулась, даже не поняла, почему пройти не может, за пеленой слёз не сразу мужской силуэт разглядела, в грудь его упёрлась, а потом голову вверх вскинула, но так ничего и не поняла.

– Эля? – Она вздрогнула от знакомого голоса. – Маленькая моя, что случилось?

Поняла, что это Руслан, но от слёз ничего сказать не смогла, только громче заплакала. Дыхание затаила, пока он в сторону её отвёл и не знала, что сказать, рот открыла и смотрит на него сквозь слёзы. А он здесь, рядом, такой тёплый и такой родной, только её. Как только его лицо рассмотрела: бледное, испуганное, глаза, которые выискивали в ней что-то, так и вовсе растерялась.

Надо сказать, что если бы Руслан встретил её просто в коридоре, а не столкнулся в дверях, то, наверно, не узнал бы: спортивные туфли без каблука, аккуратный брючный костюм, минимум косметики, волосы, собранные в простой хвост. Всё это никак не выделяло Элю из толпы, она была без дерзкого макияжа, без вызывающего наряда, не было роскошной причёски, которую так любила. Кажется, прошёл бы мимо и не заметил, она даже ростом была на саму себя не похожа: еле-еле до плеча ему доставала. В этот момент Руслан признался себе, что прежде Элю без каблуков и не видел. Смотрел, как она слёзы глотает и, как рыба, рот открывает, чтобы воздух перехватить, спросить о чём-то боялся, просто хотел защитить от всего.

– Малыш, что ты здесь делаешь? – Спросил, наконец, когда Эля вроде как успокоилась.

А она взглянула в его глаза и перепугалась, что ответить, не сразу решила, не думала об этом пока плакала… а он думал. Потом в голову пришёл ответ, простой такой, вроде, как и не врёт, а попросту не всю правду скажет. Да, так будет правильнее. Задрожала, боясь, что не получится сказать.