Последний Шанс

— Оборзел совсем, тварь, наших корешей мокрить удумал и навары срубать… Жалко, я его ни разу не встретил, а то б башку оторвал. Короче, валить типчика надо, пока дров ещё больше не наломал. Эх… — недолгая пауза. — Слышь, Гек, а тебе сегодня чё, плоть копытом по харе трахнула, что ты его завалил?

— Норм всё, — буркнул названный Геком. — Извините, пойду — отолью. Заодно гляну, как обстановка.

— А, ну, попутного тебе ветра, браток! — заржал Чук.

Звук шагов стал приближаться. Окунь привстал и поднял ствол автомата. Игорь тоже приготовился к стрельбе. Весь ужас возможного убийства исчез так же внезапно, как и появился. Возобладала ярость на бандитов. За то, что они назвали его «узкоглазым», за то, что хотят убить Окуня, и вообще за то, что они воюют против вольных ходоков.

Гек вышел из-за забора так, что чуть не столкнулся с Окунем лбом. Ствол его пистолета-пулемёта был направлен вниз, поэтому он не успел ни поднять его на сталкера, ни даже закричать. Ведущий закрыл бандиту рот ладонью, притянул к себе, обхватив второй рукой за шею, и нажал на какие-то точки. Тело Гека мгновенно обмякло, и Окунь осторожно уложил его на траву, чтобы не шуметь. Замер, прислушиваясь. Гнусавый и Чук по-прежнему мирно беседовали о немирных делах и не подозревали о нависшей над ними угрозе. Сталкер спиной прижался к бетонному забору, резко зажмурил глаза, распахнул и вдруг вышел из-за ограждения, поднимая автомат и одновременно вжимая спуск. Звуки выстрелов перекрыли крики бандитов. Спустя всего несколько секунд «Калашников» замолчал, и наступила неестественная тишина. Мёртвая. Только что два человека за забором беседовали, а теперь они убиты. Хотя какие это люди…

Окунь посмотрел на Игоря и сказал, вздохнув:

— Идём. Поможешь мне, — и скрылся за оградой.

На смену страху после только что произошедшего пришло безразличие, поэтому Игорь понуро побрёл за сталкером.

Смерть застала мародёров на тех местах, где они и сидели. У места кострища, — правда, самого костра не было, — в ещё тёплых углях лишь грелась банка с тушёнкой. Игорь скользнул взглядом по телам убитых, но быстро отвёл, почувствовав рвотный позыв. Окунь же, совершенно не брезгуя, присел возле трупов и стал срезать лямки их рюкзаков. Правда, движения его были не такими плавными, как ранее, а резкими, какими-то нервозными. Вдруг боковым зрением Синёв увидел только что появившегося на пороге казармы четвёртого мародёра. Видимо, это был Коля, которого гнусавый отправил на какой-то «задний двор» разведать обстановку. В руках Николай держал дробовик, и его ствол был направлен на Окуня… Игорь резко вскинул обрез, навёл его на бандита и, не особо целясь, надавил на спуск. Он даже не осознавал своих действий, это было результатом одной-единственной мысли: «Уничтожить опасность!»

Ружьё громыхнуло. Заряд дроби угодил Николаю в грудь, опрокинув его и мгновенно убив. Он был уже мёртвым и заваливался назад, но всё же импульс-приказ от мозга успел передаться пальцу, и тот вжал спуск. Дробовик выстрелил, но заряд дроби пролетел точно над головой Окуня, не достигнув своей изначальной цели. Окунь подскочил как ужаленный и завертелся по сторонам, готовый встретить опасность порцией свинца. Однако, увидев, что она уже миновала, опустил «Калашников», облегчённо выдохнул и произнёс, покосившись на Игоря:

— Спасибо, а то он бы нас обоих… Как же я про него позабыл…

Синёв пропустил благодарность сталкера мимо ушей, находясь в оцепенении. В висках глухо звучало: «Убийца! А вдруг этот парень попал в банду благодаря обстоятельствам, подобным моим? А если у него осталась семья, а вдруг…» Неизвестно, сколько бы Игорь так простоял, если бы Окунь не подошёл к нему и не тронул за плечо. Новичок очнулся и перевёл рассеянный взгляд на сталкера. Тот спросил:

— В чём дело?

— Нет, не надо так… Зачем же… — забормотал Игорь, опуская сжимающую обрез руку.

Окунь внимательнее посмотрел на него:

— Жалеешь, что так получилось?

— Я не знаю… — промямлил Синёв и вдруг крикнул: — Так нельзя! Это неправильно! Что у вас тут за законы?! Всегда нужно давать людям шанс! Ты не мог приказать им разоружиться и просто пройти?! — Он и сам понимал, что несёт полнейшую чушь, но всё, что происходило вокруг, вызывало у него явное отторжение, а других слов попросту не было.

Сталкер долго сверлил Игоря оценивающим взглядом, затем схватил за грудки и крикнул в лицо:

— Что ты можешь знать о Зоне?! Что ты можешь знать о местных законах?! Какое право ты имеешь судить меня?! — Сталкер оттолкнул от себя Синёва и указал на труп бандита в длинном чёрном плаще. — Ты знаешь, кто это?! Знаешь, что это за проклятая мразь?! — Глаза Окуня увлажнились, видно было, что он не просто «вскипает», а у него начинается истерика. — Да ты понятия не имеешь, что он натворил!! Он изнасиловал шестнадцатилетнюю девочку, потом убил и раскромсал её тело на куски!! Я видел результат этой дьявольщины своими глазами! Понял?.. Чук и Гек — это уже такие же моральные уроды, потому что эта сволочь их учила выживать! И не тебе… судить.