Последний шанс

— Я не смогла бы управлять пабом. Я своей жизнью-то с трудом управляю, как видно из всего того, что со мной сегодня произошло.

— Давай представим, гипотетически, что ты консультируешь владельца этого паба. Что бы ты порекомендовала?

— Ну…

Я разворачиваюсь так, чтобы облокотиться спиной о барную стойку и максимально внимательно рассмотреть паб. Здесь чисто и уютно, но несколько безлико.

— Хороший паб это не столько про дизайн, сколько про ощущение. Поэтому первое, что я бы попыталась выяснить, это — какую атмосферу хочет воссоздать владелец, и начала бы именно с этого.

— Что ты имеешь в виду?

— В своих любимых пабах я чувствую себя… дома вдали от дома, даже если я никогда не бывала в этом месте раньше.

Я замолкаю, пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить ему то, что я имею в виду.

— Это похоже на то чувство, когда ты встречаешь старого друга после долгих лет разлуки, и тебе почему-то кажется, что вы вообще не расставались. Всё так знакомо, но при этом волнующе.

Джек внимательно смотрит на меня, и я неожиданно начинаю сомневаться в своих словах.

— Я понятно объясняю?

— Ты понятно объясняешь.

Он удерживает мой взгляд, а затем снова осматривает паб.

— Представим, что именно такого эффекта хочет достичь владелец. Как ты этого добьешься?

— Ну, сейчас вечер пятницы, и почти никого нет. Паб определяют его постоянные посетители, которые могут привести новых гостей и заставить их рассказывать об этом месте. Я не вижу, чтобы здесь были запланированы какие-то мероприятия. И если их нет, то нужно их запланировать. Не обязательно что-то из ряда вон. Может быть викторину. Победители получают бесплатную выпивку или что-то типа того. Всем такое нравится.

— Викторины, ага.

— Может быть, стоит приглашать каких-то музыкантов раз в неделю. Любые жанры — народная, современная музыка.

— Неплохо.

— И я предложила бы обновить фотографии на стенах. Вообще всё это место следовало бы слегка переделать.

— А что не так с фотографиями?

— Всё так, но… я не знаю. Они как будто из учебника. Было бы здорово повесить работы местных художников, забавные фотографии владельцев или завсегдатаев, когда их станет больше. Даже кота, — говорю я и, улыбаясь, смотрю на Себастьяна, который плюхается на пол рядом с Джеком.

— В уютных пабах есть некоторый хаос. Не беспорядок, а хаос. Я говорю о стенах, которые завешаны фотографиями, записками, картинами. Люди должны находить что-то новое и интересное, куда бы они ни посмотрели. А здесь нечего разглядывать. И вещи здесь неинтересные.

Он оглядывает паб, словно пытается всё это представить.

— Хорошо. Ладно, я понял.

— Ах, да! — я чуть ли не подпрыгиваю на стуле, когда мне в голову приходит одна идея. — В том помещении с длинными столами можно играть в настольные игры. Я видела бары, где устраивают соревнования по гигантской «Дженге» и всё в таком духе. Это очень забавно.

Я снова осматриваю паб.

— Здесь много потенциала, — говорю я искренне.

Может быть, всё дело в собеседнике и пиве, но у меня хорошее чувство по поводу этого места.

— Сейчас в этом пабе нет жизни, но он может превратиться в отличное место. Сюда только нужно привлечь людей, чтобы они почувствовали себя воодушевленно, но при этом как дома.

— Воодушевленно, но при этом как дома, — повторяет он.

— Этот поганец всё ещё тебя достаёт? — раздаётся чей-то голос.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю Олли, который всё ещё сердито смотрит на Джека из-за барной стойки.

— О, да, — говорю я.

— Это правда, — говорит Джек. — Я попросил Рэйн поделиться со мной экспертным мнением о твоём пабе, о том самом пабе, который на протяжении многих поколений принадлежал твоей семье, то есть о наследии Даннов, и я с сожалением сообщаю тебе, что он, по её словам…

— Чудесный! — говорю я, чуть не подавившись своим пивом.

— Ранее ты говорила совсем другое.

Выражение его лица делается серьёзным, но глаза ехидно сверкают.

Я перевожу взгляд с Джека на Олли, но не могу придумать, что сказать. Я делаю очередной глоток пива, но перебарщиваю, и, в итоге, оно начинает течь по моему подбородку.

Олли странно на меня смотрит, и я почти уверена, что сейчас умру от стыда, но прежде чем я успеваю это сделать, Джек поднимается со стула, чем порядком меня пугает, и перекидывает ноги через барную стойку.

— Слезь, на хрен, с барной стойки, Джек! — говорит Олли, но не делает ничего, чтобы помешать ему перепрыгнуть на другую сторону.

Я смотрю на Джека.

— Что ты делаешь?

— Пошёл за твоими трюфельными чипсами, конечно.

Он улыбается и входит на кухню прежде, чем я успеваю понять, что происходит.

Олли вздыхает. Он качает головой и протирает барную стойку в том месте, где сидел Джек.

— Разве ты не должен что-то с этим сделать? — спрашиваю я.

Олли приподнимает бровь.

— С чем?

Я указываю на покачивающиеся двери, за которыми исчез Джек.

— Он только что вошёл в твою кухню так, словно он владелец этого помещения!

Олли пожимает плечами.

— Он владелец.

— Он… что?

— Он владелец этого места.

— Но ты… Джек сказал, что это ты владелец.

— Мы оба. Этот умник мой младший брат.

— О.

Я смотрю на то, как створки кухонной двери перестают покачиваться.