Последний шанс

Я с дикой паникой на душе прошел вслед за батей по безмолвному коридору огромного коттеджа Царя, пока не спеша передвигал ногами, все мое тело несвойственно мне тряслось в жуткой лихорадке. Мой животный страх подскакивал и набирал скорость словно стрелка на спидометре, которая сейчас не выдержит напряжения и напросто разлетится на куски, задевая и раня меня острыми металлическими осколками. Невыносимая тревога нарастала с каждым новым моим шагом, а вокруг внезапно воцарилась невидимая тишина. Я не слышал в этом доме, ни детских звонких голосов, ни грозного тона Царя, который всегда твердо и властно стремился заглушить мои язвительные и иногда до чертов неуместные слова, даже нежного тембра Дашки мне не удалось услышать. Я до одержимости хочу верить что это ошибка, ебучие мысли безжалостно убивают меня изнутри. Эта гребаная реальность казалась исчезающе жестокой, будто кто-то свыше продолжал наказывать меня за мои прошлые ошибки, ведь это только моя вина! По моей вине Царь влез в эти разборки с Палачом. Я тупо не в силах был осознать, что сейчас происходит на душе бати. Не мог себе представить, каково это узнать о гибели собственного ребенка и родных внуков. И с ужасом думал о том, что переживает в данную минуту Ева… Не выдержит… Слишком ранима, хоть и со стальным характером. За эти годы моей жизни в Бостоне, она стала мне роднее чем моя биологическая мать, даря мне такую необходимую, крохотную частицу хоть и не родной по крови, но материнской любви и заботы. Миновав коридор и смежную кухню с гостиной, мы вышли на открытую летнюю террасу, наполненную свежим лесным воздухом, а я резко застыл на месте как вкопанный, остервенело сжимая в руках огромный ритуальный венок с черной траурной лентой…

— Чё за нахер?!

Своими Эйр Джорданами словно корнем врастаю в деревянную кладку сразу же, а тело вообще становится окаменелым и обездвиженным, да и челюсть моя шмякается чуть ли не на пол от увиденного зрелища.

— Женя?! Ты почему здесь? Венок? Траурная лента? Что случилось? Кто-то умер?

Прямо напротив меня, на огромном садовом диване восседала моя «упокоенная» прости господи, бывшая суженная, которая спокойно попивала себе чай с шоколадным чизкейком, и наверняка ведь даже не догадывалась ни о чем происходящем за её спиной. Все так же держа этот чертов венок, я молча ступил пару шагов к ней, желая окончательно удостовериться что мне не причудилось и я не поймал мощного галюна. Наклонившись к её красивому застывшему лицу, я медленно и аккуратно провёл костяшками пальцев по нежной бархатистой коже Даши на щеке.

— Жень, что ты молчишь? Да что происходит?

От её нахмуренных бровок и сурового взгляда, я моментально пришел в себя. Сейчас мне явно требовался литр пустырника, а лучше яду, блять! Которым я напою её муженька. Спокойно присаживаюсь на диван напротив, сцепливая пальцы в крепкий замок, которые кстати говоря я представлял уже в кольце из собственной удавки на шее Царя.

— Так, вы на тот свет отправились с Царевым.

— Что ты сказал сейчас?

Дашка косится на меня как на придурка умалишенного, а я в ответ смотрю на неё в упор, изучая каждую неподдельную эмоцию воскресшей бывшей.

— Ты что несешь?! Ты пьяный что ли?!

Округлив чайного цвета глаза, Дашка в изумлении наклонилась ко мне и стала принюхиваться, а я сижу как зачарованный и не могу прокрутить всю услышанную и увиденную за вчерашний званый ужин информацию. Медленно, её суровый взгляд переходит на отца, который уже собирается ей ответить, но не успевает, в комнате разносится ещё один голос.

— Малыш, все, уроки с горем пополам сделаны. Решить с Дианкой задачку по математике, это тот ещё квест на выживание.

Обхватив сзади Дашины хрупкие плечи, Царев нежно поцеловал её в макушку, а затем он как коршун нацелил свой орлиный взор на меня. Сюрпризе блять! А вот и я, ваша крестная фея, правда без волшебной палочки, зато с венком.

— Мне не мерещится? Это Казанцев сейчас сидит на моем диване?

Медленно скользит по мне твердым взором и обращается к Демьяну, а я как ненормальный подрываюсь и кидаюсь к нему на шею, как сопливая девица которая ждала своего мужика из армии пару долгих лет, сгребая Царя в свои мужские крепкие объятия.

— Живой… Живой, сукин сын!

От великой радости которая бушевала во мне, что он все же живучий скот, я клянусь, неосознанно обхватил ладонями его лицо и поцеловал его в щёку, да и осознал это только тогда, когда мне в ребро приземлился его мощнейший удар кулаком.

— Ты че?! Ещё с мужиком я в десна не долбился! Да и убери ты нахрен свои грабли от меня, пока я тебе свинцом кости не пересчитал!

Грозно оттолкнув меня от себя, Царев поправил растрепанную рубашку и величественно уселся рядом с женой за стол, как можно тщательнее стирая след моего «нежного» поцелуя со щёки.

— Повторяю вопрос, че ты тут делаешь, весенне обострение? Кидаешься на людей как кот в весеннюю случку. Я русским языком тебе сказал не высовываться!