Последний шанс палача

Мастеру нездоровилось. Может, годы проклятые сказываются, только не хотелось отставному комитетчику Вендерецкому участвовать в завтрашнем дне. Решительно не хотелось! Чужой сценарий, мутные цели и полная непредсказуемость на финише! Много лет уже не играл Вендерецкий по чужим сценариям – с тех пор, пожалуй, как пропали в буруне реформ малочисленные бумаги, хранившие хоть какую-то информацию об «Управлении 10/21». Не зря пропали, наверное, да и не сами собой. Единственной пуповиной между властью и структурой-фантомом оставался тестюшка, и уж тут родственные чувства сбоев не дали. Со многими познакомил, во многие дома ввел – вплоть до пресловутого «гостевого дома «Логоваза», где олигархи когда-то сговаривались про второй тур для Ельцина. Время текло, как нефть по трубе, иных уж нет, а те в Лондоне, да и сам генерал давно упокоился с миром. Другие люди нынче рулят – что, впрочем, не мешает Мастеру быть на своей территории царем и богом. До сих пор не мешало. Доил бы себе и дальше мелкую монету с дурачков, золотые ручьи сливались бы в бурный поток – на его век хватило бы. Даже не беря в расчет легальные проекты и дружбу на разных уровнях – хватило бы дурачков с монетками. Кой черт дернул затевать эти игры в духе Игнатия Лойолы, с плащами и кинжалами, в конторе не наигрался?!

А может, и так!

Может, власти как раз и не хватало – настоящей! Не над кошельками, а над душами. Встал на горизонте мираж, пугающий, но невыносимо прекрасный, поманил к себе, и у жизни сразу появился новый смысл.

– Этому миру скоро конец, ясно тебе? – Фраза, адресованная господину Каратаеву, повисла в воздухе. Не отвечал Каратаев – молча глядел с компьютерного экрана, весь из себя благообразный. – Мир надо чистить, пока все в говне не потонуло! Кругом извращенцы и наркоманье, сам видишь! Я, как медик, должен сделать большую санацию, иначе будет сепсис и летальный исход. Не мы, так другие начнут чистку, талибы какие-нибудь! Этого хочешь?! Не думал вообще, почему сейчас в мире столько чистильщиков?! А я тебе объясню! Мир вот так защищается от заразы, а мы – его лейкоциты, он нас сам создает! С каждым днем нас будет все больше, и это объективный глобальный процесс!

Молчал Каратаев – светлый прямоугольник в полумраке офиса. Живых свидетелей беседы, к счастью, нет – решат еще, что умом тронулся, а такая репутация вождям ни к чему.

– Идея назрела, понял ты?! Раньше Бог был ближе к народу, ангелов посылал так, по-простому. Спалил Содом с Гоморрой и не поморщился. Потом грешников опять развелось много, и для них Господь придумал святую инквизицию, жутких людей, помогавших миру стать лучше. Крови было полно, зато какие гении в те времена рождались! Это же естественный отбор! Кто вот ты такой, чтобы мне сейчас мешать, а?! Откуда ты взялся?!

Изображение, порожденное игрой жидких кристаллов, вопрос опять проигнорировало – зато в дверь вдруг постучали, вежливо, но решительно.

– Это я, – пробурчал Серафим, стирая одним своим видом весь философский настрой. – Отдохнуть не планируете?

– Я пока не устал. Почему ты не с братьями?

– Обойдутся без меня. Я вот вам броню привез, хочу подогнать.

– Ценю твою заботу, Серафим. Считаешь, что мне надо бояться?

– Это нормальная предосторожность. На вас держится все Братство, а врагов много.

– Знаешь историю с Фиделем Кастро? С человеком, у которого до сих пор очень много врагов?

– Ну… с ним разные истории случались, – ответил Серафим осторожно. Не нравилось ему, когда начинал Мастер вещать в отстраненной манере, а уж сегодня такой настрой вообще лишний.

– Верно, историй в красивой жизни Фиделя было более чем. Одних покушений не сосчитать, и все мимо. Однажды американцы подослали киллера-даму, а наш революционер по этой части всегда был слаб, увы. Не смог отказать красавице. Знаешь, что было потом?

– Ну… он ведь до сих пор жив, значит, киллерша обломалась.

– Не совсем так. Она исправно вынула пистолет и даже прицелилась. Выстрелить не смогла. А Фидель, если верить легенде, глянул с улыбкой в направленное дуло и сказал: «Ты не сможешь меня убить. Меня НИКТО не сможет убить!» Понимаешь?

– И что с ней было потом?

– Отпустил, кажется… да это не важно. Я тебе поясняю, что если человеку суждено стать великим, то ему и броня не нужна. А судьба мелкого трусливого царька меня не устраивает. Забери свой бронежилет. Сам надень.

– Конечно, надену, – пожал Серафим плечами. – Я ведь не ИЗБРАННЫЙ, а обычный мент, по жизни только на себя надеюсь.

– От всего не спрячешься, – усмехнулся Мастер, сделавшись на миг очень простым и очень усталым. – Я и не прятался никогда, Серафим, ты знаешь. Завтра тем более не хочу.

Серафим молчал. Впервые видел Мастера таким – за все годы впервые! Глядел на усталого человека с лицом артиста и синевой под глазами, а мысль стучалась уже о стенки черепа, навязчивая, как дятел: кранты Мастеру! Нельзя идти в бой с такой усталостью во взгляде, и переговоры вести тоже нельзя.