Последний шанс палача

– Нет, вы гляньте на него! – всполошилась Наташа с интонацией одесской торговки. – Решил из беспомощной женщины сделать дитя! Еще с ложечки начни кормить!

– И начну! Поговори мне тут!

Ласковая игра двух неравнодушных, ощущающих друг друга на уровне нервных окончаний людей. Именно этого не хватает, наверное, Воропаеву после приключений с рыжей femme fatale – тепла и стабильности хочется.

– Выйдем, поговорим?

– А куда ж я денусь! – вздохнул Глеб и даже руки за спину заложил. – Мне с вещами или как?

Вышли на улицу, моросящую дождем, козырек прикрыл от небесных слез, а зажигалка Глеба сработала исправно. Гайтанов бросил в рот привычную мятную подушечку – плевать на «кислотно-щелочной баланс», просто привычка.

– Ну что… полковник, дырку для ордена сделал?

– С закруткой на спине. Для орденов, Глеб, есть специальные люди, которые тянут самый сложный участок работы – руководят. Мы, охотничьи собаки, работаем за миску похлебки.

На «ты» перешли с первых дней, незаметно как-то. Два мужика, успевшие повидать кой-чего в жизни и успешно разошедшиеся на узкой тропе. Не враги и не друзья.

– И что, так вот за мной и шел? От самого Златогорья?

– Так и шел. В Новосибе, правда, потерял, оттуда вы грамотно сорвались. Благодари мое верховое чутье, а то загнулся бы в подвале, такой шустрый.

– А в столице как нашел? Маяк прицепил на спину?

– С врагом тебе повезло, – отозвался майор загадочно. – Слишком засвеченный тип, еще с молодости. Таких без пригляду не оставляют.

– Большой Брат следит за вами! – оскалился Глеб, выбивая из пачки вторую сигарету. – Дай угадаю… со шпиенами терся Максимка, да? Был бы жулик обычный – жил бы ровно и счастливо, а тут гнилые связи сгубили. Поделом козлу – не сдавай родину проклятым буржуинам! Только ведь без толку все.

– Это почему?

– Отпустите вы его. Рано или поздно будет звонок от большущих людей, и придется вам откозырять.

– Да были уже звонки, – поморщился Гайтанов, будто луковицу разжевал. – И звонки, и визиты, и истерики. Только ведь все в этой жизни относительно. Сегодня люди большущие, а завтра ниже плинтуса. Понимаешь, о чем я?

– Слегка.

– Скоро поймешь, – успокоил майор, глянув на часы. – Скоро, Глеб, начнутся у вас в столице глобальные перемены, и кое-кто будет больно падать. А Максимка твой на этом жизнеутверждающем фоне получит за себя и за того парня. Можешь о нем забыть.

– Буду пытаться. – Улыбка Глеба вышла похожей на гримасу. Почти как у Гайтанова. Стоят вот так двое мужчин-победителей, а вместо радости на лицах – не понять что.

– Когда назад планируешь?

– В Златогорье? Это, Глеб, знают только высшие силы с красивыми погонами, а нам все равно, где пахать. Решил отчалить со мной?

– Не-а. Я, может, дурной, но попробую еще разок на ноги подняться, здесь. Такой, знаешь, занятный ванька-встанька. Они меня всю жизнь бьют, а я поднимаюсь. Предают, суки, кидают, а я все верю людям! Даже Макса придушить не смог, духу не хватило. Слабею, что ли?

– Человеком становишься, – ответил майор спокойно, но с непостижимой уверенностью. – Чем старше, тем трудней забирать жизнь, а к старости вообще все гуманисты.

– Не скажи. Макс вон раньше был гнилой, но без садизма. Бабло его изменило.

– Ты опять про свои мутации?

– А что, реальная тема! Я вот всю дорогу хотел Мастера достать, а оказалось – не он главный гад! У него хоть мысли в башке были, вера какая-то, а у этих что?! Не с тем, блин, боролся! И спасал не ту…

– А ты не ее спасал. Считай, что сработал на страну и на наше светлое будущее.

– Мне эта страна дала хрен да маленько.

– А ты для нее много сделал? Молчал бы уже… шпионский пособник!

Так вот и поговорили. Два мужика-победителя, повидавшие кой-чего в жизни. Успевшие понять, что победа по очкам – это еще не главное, потому как у всякой медали есть обратная сторона, а за взятой вершиной может торчать другая, повыше.

– Ладно, извини… погорячился.

– Проехали. Водку пьешь?

– А что еще с ней делать? – удивился Глеб, вспомнив, правда, иные напитки из иных времен. Двадцатилетние вискари с привкусом дымка, коньяки из провинции Коньяк, еще всякое… Суета и тлен, если разобраться. – Угощаешь?

– Пока просто спрашиваю. – В глазах Гайтанова заиграла чертовщинка, но лицо осталось каменно-серьезным. – Красивые девушки в этом городе есть?

– А то! Лучшие кадры со всей страны и ближнего зарубежья! Тебе чтоб влюбиться или по-быстрому?

– Там видно будет. Последние лет пять стараюсь не влюбляться, а то ведь залезут в душу, и как потом? – На этой фразе майор осекся, глянул на Глеба быстро, а тот взгляда не отвел. – Ну, что еще?

– Сам знаешь. Видел ее?

– Один раз. Она на подписке, идет свидетелем, как и ты. Приветов не передавала. Да, кстати… не хотел говорить, но тебе будет полезно, чтоб не маялся дурью… короче, не беременная она. Специально тебя жалобила.

– Да я уж догадался. – Губы Глеба сжались в линию, побелели даже. – Какая нормальная баба полезет дитем рисковать?! Это Макс, сука, знал же про Наташку, и про все дела! Прочуял, где меня наверняка цапнуть, чтоб все выложил… пойду я, короче. Больная ждет.