Последний шанс палача

– Ну че, как сделаем? – В глаза стараются не смотреть, поганенько будущим полицаям. Присягу небось давали, жуликов собирались ловить, людям помогать… ладно, это все лирика. Глаза боятся, а руки сработают независимо, как в тире.

– Эй… как тебя! Повернись спиной и встань на колени!

– Чего ради?! Боишься в лицо стрелять? А ты смотри, падла, запоминай, я тебе еще сниться буду!

– Ниче, стерплю, – усмехнулся «Чапай», и пистолет вылез, наконец, из кобуры.

Короткий тупорылый ПМ, точно такой еще недавно у Глеба за поясом прятался. Возможно, он самый и есть – не возьмут же, в самом деле, табельное для эдакого безобразия! Бездонный зрачок, палец на спуске белеет, напрягается…

– Эй, погоди! – Напарник Чапая шагнул вперед, рука легла на пистолет. – Не нравится мне это все. Наделаешь дырок, кровища потечет, а как его потом вверх переть? Весь дом мыть придется. Давай током.

– Ну ты садист!

– Я реалист. Кстати, жарить не обязательно, мы ведь не америкосы. Вырубим слегка, а там можно и веревочкой. Или в реку.

Разогревают друг друга, накручивают и совсем скоро добьются результата. Вгонят себя в ту стадию, когда убивать несложно. Навидался таких по трем войнам!

– Ладно, уговорил. – Оружие нырнуло обратно, а в руке «Чапая» появился пульт.

Старый добрый пульт – от одного вида судорогой пробирает! На всю жизнь потом будет рефлекс, как у собаки Павлова, даже к телевизионным «лентяйкам» прикоснуться не сможешь… ага, размечтался! На какую такую жизнь ты собрался рефлекс заиметь?! На оставшиеся полминуты?! Чего он там крутит, гад?! Сразу решил мозги спалить?!

– Ладно, мужик, не обижайся, – сказал «Чапай» почти виновато. – Не надо тебе было возвращаться, а теперь чего уже?

Боль пришла – ослепительная, но не жуткая… привык? Пол ударил по ребрам, в спину, череп лопнул на части… не вырубиться… сознание сохранить… терпи…

Все!!!

Четкое ощущение холода под спиной и затылком – жив еще! Свет сквозь веки – глаза не лопнули. Плохо, что тело не ощущается, да и мышцами не поиграешь, засекут сразу.

– Добавить ему?

– Как хочешь. По-моему, и так колода. Отстегивай, да потащим.

– А если очухается? Возня будет, крики. Добей его по башке, или ремешок на шею.

– Какой ты умный! Сам возьми и добей!

– Да я-то запросто. У меня, в отличие от некоторых девочек, нервы крепкие.

Шаги. Подойдет, ударит в висок или удавку накинет. Падал Глеб расчетливо, ближе к стене – чтобы тросики оставили люфт не меньше метра. Старался – а там уж как вышло. Шаги в районе головы – в лицо смотрит. Надо, чтобы к ногам зашел, чтобы расслабился, а уж если и ствол при нем – вообще подарок судьбы!

– Вроде без сознания. Проверим!

Вспышка боли в животе – стерпеть, зубы сжать! Никакого электричества, просто чужой ботинок.

– Чем бы его… может, тросом? Где ключ?

Подошвы шуршат по плитке, сквозь ресницы видно чужой силуэт в ногах… нагибается… щелчок замка…

– Помоги его башкой повернуть!

А вот двое сразу нам не нужны, многовато. Вдох глубокий, выдох… начали! Левой ступней за чужую щиколотку, правая пятка в чужое колено, на излом! Как в горах совсем недавно – или целую вечность назад! Тело падает, бросок следом, всей оставшейся силой, локоть в лицо, трос на шею, два оборота, намертво.

– Бля! – Рука «Чапая» снова с оружием, но и пистолетный зрачок глядит ошеломленно. – Отпусти его!

– Разбежался! Ствол убери, а то башку ему сверну!

Не повезло невыразительному – головой о стену стукнулся, а теперь и встать не может. Телом своим прикрывает Глеба, трос горло перехватил, ртом ловит воздух.

– Ну шмаляй, че ты?! Заодно ему вентиляцию сделаешь, по дружбе!

– Тебе отсюда не выйти! Народу полный дом, у всех оружие!

– А я и не тороплюсь, усатый. Мне всяко загибаться, так хоть этого придушу.

Ключ от наручников – вот он, на полу, в каком-то метре! Бесконечно длинное расстояние!

– Давай решать, мент, время идет. Ты мне сейчас пнешь вон ту маленькую железку, пистолет разрядишь и сядешь в дальний угол. Я отстегиваюсь и выхожу. Потом можешь догонять.

– А ху-ху не хо-хо? У меня лучше вариант – подхожу в упор и дырявлю тебе все выступающие части тела. А еще…

Дом вздрогнул – мягко, но ощутимо, будто от землетрясения. Или от далекой авиабомбы, раскидавшей волну по окрестностям. Или от маломощного совсем взрыва – зато очень близко.

– Что за хрень? – Брови «Чапая» съехались к носу, совсем стал похож на легендарного краскома. – Слышь, Гера, я пойду гляну, а ты давай тут…

Распахнул дверь, и звуки влились густым потоком: топот, вопли, выстрелы.

– Да что там творится?! Я щас, Гера!

Хлопок двери, снова тишина. Глухое мычание Геры из-под троса на кадыке.

– А вот не фиг мычать, – сказал Глеб тихо, но убедительно. – Напарник тебя кинул, давай сами выбираться. Поможешь, или тебя тупо придушить? Я так и думал. Дотянись ногой до ключа и подгреби ко мне. Вот так, молоде-ец! Еще ближе!

Пальцы трясутся, ключ в скважину не попадает. Сильный соблазн давануть напоследок Геру, ну да ладно – хватит с него и наручника на запястье.

– Сиди здесь, оборотень, дольше проживешь.