Последний шанс палача

– Задэрживаются сэгодня, – произносит человек по имени Акоп, худой и жилистый как кобра. – Нам уже дома пора сидэть, кушать матнакаш, а мы все тут!

Глебу здешняя война непонятна. На маленьком отрезке Закавказья, именуемом Нагорно-Карабахской АО, бьют друг друга потомки двух древних народов, а посередине расположены российские войска, обязанные всех примирять. Его дело, впрочем, маленькое – доставил пакет из Москвы и сразу назад. Почти сразу.

– Тебе с ними лезть никуда не надо, – сказал перед первым рейсом Макс, невысокий хлопец без возраста, с простецким круглым лицом и деревянными ладонями. – Ты курьер с ценным грузом, а воюют пусть сами!

Глеб спорить не стал – ни в тот раз, ни до этого. Вообще ни разу с Максом не спорил за весь бурный год, проведенный с молодежным крылом клуба «Позиция». Командировки доверили не сразу – сперва митинги были и кое-что еще. Съезжались к условленному часу, обменивались со своими взглядами, плакаты развернули во всю ширь: «Советская власть – голод, нищета, ГУЛАГ!» или покруче. Менты уже бегут, свистят, иностранная пресса камеры заранее нацелила, снимает скандальную картинку… весело, в общем! Гонорар будет позже – за бесплатно нынче только птички поют!

– Каждый работает в образе! – внушал Макс деловито. – Парни держат свои плакаты и готовы за них отдать жизнь! Девчонки, ваше оружие – слабость! Падайте под ноги ОМОНу, хватайтесь за ботинки, бейтесь об них головой! За каждый разбитый нос полагается премия, серьезные травмы оплачиваются особо! Готовы, молодежь? Тогда работаем!

«Работы» в этот год хватало. Митинги по всей Москве, флаги и лозунги менялись как перчатки. Куча полезных знакомств появилась, даже иностранцы!

– Учитесь у Голливуда, господа, – инструктировал активистов человек по имени Сэм (репортер CNN, если верить Максу), с неброской внешностью и полным отсутствием акцента. – Голливуд снимает не драку, а шоу. Зритель сочувствует жертвам, поэтому изображайте трагедию. Я вас научу.