Последний шанс палача

* * *

…Ковши круговые, напенясь, шипят на тризне печальной Олега…

Классика, давние времена. И люди другими были, и поступки, да и слова весомей. Наверное. Если верить рыцарским романам и постановкам киностудии им. Довженко. В нашу эпоху слова и поступки рождаются все больше под водочку – она, родимая, и душу раскроет, и любой пафос сделает естественным. Без водочки пафос нынче смешон, такая уж циничная эпоха.

Пили второй день. Угрюмо, мрачно, без лишних слов. Все сказанное за длинным столом звучало пафосно, но смеяться совсем не хотелось. Друга провожали. Простого бандита Пашу, сотворившего под занавес своей злой жизни поступок из совсем другой эпохи – той, где Матросов и Гастелло.

– Ну что, пацаны, давай еще по одной. – Голос Тимура от выпитого не менялся, только лицо окаменело, сделавшись мертвой маской. – За Пауля, за брата нашего! Чтоб глядел на нас оттуда и радовался, а уж мы тут за него!..

Девять рук поднялись с рюмками, опрокинули не чокаясь. Глеб, Тимур и еще семеро – самые близкие. Бывшая дворовая гоп-команда, пускавшая лет пятнадцать назад по кругу бутылку портвейна, косячок, а то и шприц. Ума с тех пор прибавилось, кто-то ушел в бизнес, получил образование или просто, по мере сил, зажил легально. Семьи у всех, золото во рту заменили металлокерамикой, говорить научились интеллигентно. С бывшим корешем Пашей многие из этих, нынешних, давно избегали встречаться – не вписывалась его босяцкая суть в их новый имидж. Сейчас, под водкой, скорбели вполне искренне, даже плакали, только Глеба от этих слез начинало все больше коробить. Вливал в себя рюмку за рюмкой, голову нехорошо кружило. До чертиков жаль было непутевого хлопца Пауля, да и мужика непутевого по имени Глеб пожалеть хотелось не меньше. Москва опять вспомнилась некстати, добрый парень Кирюша… кто он сейчас, интересно? Генеральный в «Кольчуге» или уже ХОЗЯИН? Тоже небось поднимал тару на похоронах Бориса, слезу пускал, обещал навести справедливость…

– Поможешь?

– Что? – Глеб вскинул глаза, обнаружив Тимура в непосредственной близости. Рюмка пуста, взгляд почти трезв.

– Щас оно не вовремя, Глеб, но дела не ждут. Я про ту нашу тему, с чиновником. Вопрос на днях будет решаться…

Пожалуй, он прав. Не зря, пожалуй, стал авторитетом и бизнесменом – умеет ставить дело выше любых эмоций. Не поддается пустым мерехлюндиям – в отличие, кстати, от самого Глеба, – потому и бизнес не утратил. До сих пор. Вопрос, обещавший решиться «на днях», мог отобрать у Тимура-предпринимателя изрядный кусок легальных доходов, а потому требовал вмешательства срочного и насквозь нелегального. Такой вот гибрид закона и «понятий» под общим условным названием «русский бизнес».

– Тема проста как мычание, – сказал Тимур дней несколько назад. В кафе сказал, под уютный джазовый перелив и холодную водку с икрой, когда все еще были живы. – Я тут решил заняться строительством, и не в заднице, а в престижных районах. В этом деле есть у меня серьезный конкурент, вам его знать не обязательно… ну пусть будет Иван. Еще имеется один чувак в мэрии, не самый главный и вообще малоизвестный, но тут такая фигня…

– Он землеотводами ведает, – кивнул Глеб понятливо. – Соответственно, решать надо не с боссами, а этим чуваком.

– В натуре. Так вышло, что Иван с чуваком уже порешал, и теперь туда на сраной козе не подъедешь. Но мы ведь пойдем другим путем…

– Мы договорились, ты нам уже помог, – произнес Глеб, завершив долгие предисловия. Похоже, мутная игра намечается, не зря сам Тимурка-змей в нее лезть не хочет! – Осталось вашу Княжну в порядок привести. Дай ей сутки на бабские эмоции, а там и разговор пойдет конкретный.

– Базару нет, – усмехнулся Тимур, превращаясь в смутную тень.

Глеб отодвинул его за пределы сознания, рука отыскала бутылку, в рюмке послушно булькнуло. Нажраться, просто и по-русски, изгоняя из памяти скопившихся призраков.

Остальным займемся завтра…

* * *

…Год 1994-й, Москва, лето. Площадь трех вокзалов. Мишура вывесок как чахоточный румянец. Шустрые таксеры на выходе глядят пристально, но без интереса. Человек с рюкзаком – сколько их тут таких! Бдительные встречные менты тормозят на проверку, пялятся в паспорт несуществующей уже страны:

– Воропаев Глеб Семенович, так-так. А вкладыш у вас где? О российском гражданстве? Любим штрафы платить?