Последний шанс (СИ)

   - Не скрою, наш самый главный интерес в крушении Британской империи, от которой Россия видела немало зла. Безусловно, у нас есть собственные интересы, но они лежат не в Европе. Они вообще не связаны с какими-то завоеваниями. В отличие от Германии, у нас достаточно собственной территории и собственных ресурсов. Но мы очень заинтересованы в том, чтобы вокруг наших границ все было спокойно, чтобы СССР был окружен сильными развитыми государствами, с которыми можно плодотворно сотрудничать, строить совместное будущее. Голодный и униженный сосед, это плохой сосед, который всегда будет смотреть на тебя с завистью и ненавистью. Мы способны защитить себя от любого врага, мы никого не боимся. Но мы не хотели бы, чтобы на нашу страну смотрели с вожделением и желанием попробовать нашу оборону на крепость. Это отвлекает от действительно важных дел и бесцельно расходует ресурсы, для которых найдется лучшее применение. Но та же история, на которую я все время ссылаюсь, говорит нам, что пока Англия существует, она всегда будет стравливать другие государства между собой в надежде поймать в этой мутной воде свою золотую рыбку.

   - Да, именно, Вы совершенно правы, Герр Сталин, - Гитлер даже чуть не подскочил в волнении. - Именно Англия всегда была источником и наших бед. Но теперь ей точно наступит конец. Немецкий солдат растопчет своим сапогом британскую империю и вернет Германии величие, которого она заслуживает.

   Мы проговорили с Гитлером довольно долго, плетя взаимные словесные кружева с целью выяснить насколько мы можем полагаться друг на друга и насколько мы должны друг друга опасаться. Точнее это Гитлер водил хороводы вокруг меня, у меня такой проблемы не было. Я точно знал, чего от него можно ожидать и видел своей задачей сделать максимум, чтобы у него не возникло желания и впрямь счесть СССР колоссом на глиняных ногах, как это было в моей истории. Для этого я даже специально затронул прошедшую краткосрочную финскую операцию, поскольку помнил, что именно неудачи на этом фронте в моей истории заставили Гитлера усомниться в силе советской армии и подвигли его на поиски счастья на востоке. Здесь Гитлер был вынужден согласиться со мной, что операция в Финляндии была проведена идеально, даже заметил, что немцам есть чему поучиться на этом примере. Думал ли он так на самом деле или просто проявил вежливость, не знаю. Но я точно был уверен в том, что никаких признаков нашей слабости он точно не заметил.

   Закончились наши переговоры драматически. На нас с Гитлером было совершено покушение.

   Точнее о том, что в здании были мы, скорее всего, никто не знал, а покушение готовилось против генералитета обеих стран, изображавших масштабное совещание. В тот момент, когда немецкие генералы уже выходили, чтобы сесть в автобус, а наши их вышли проводить, на площадь перед зданием вылетели две машины, из которых раздались автоматные очереди. Машины прорвались через кордон оцепления и, не снижая скорости, пронеслись мимо стоявших у входа генералов. Слава богу, генералы оказались боевыми и при первых же выстрелах браво бросились на землю или под защиту автобуса. Никто не пострадал, лишь одному из наших пуля зацепила бедро.

   Вслед умчавшимся машинам понеслась охрана мероприятия, и вскоре за поворотом раздалось два мощных взрыва. В это время мы с Гитлером продолжали сидеть в креслах, как приклеенные, а в комнату дружно ввалилась моя и его охрана, обступившая нас со всех сторон.

   Вскоре ситуация разрешилась, нападавшие были убиты в машинах во время тех самых взрывов, лишь один попытался скрыться, но его настигла очередь преследующих сотрудников НКВД. По крайней мере к такому выводу пришло совместное следствие наших и немецких специалистов, прошедшее по горячим следам. На трупах было найдено достаточно мелочей и документов, указывающих на польское происхождение террористов. А немцы даже узнали одного из нападавших, им оказался поляк, которого давно и небезосновательно подозревали в работе на британские спецслужбы, и который давно находился в розыске гестапо за приписываемые ему диверсии на территории немецкой зоны оккупации Польши.

   Происшествие несколько скомкало завершение нашей встречи, но поскольку все закончилось благополучно, то особого негатива не было. Мы договорились о том, что и дальше расследование этого инцидента должны проводить совместно обе наши стороны, которые должны были довести его до конца и сделать однозначные выводы. Хотя все и так было ясно.

   Вернувшись в Москву через какое-то время я с удивлением узнал, что во всей этой истории настоящими оказались лишь поляки, которых НКВД незадолго до этого выловило в лесах под Брестом, где они на полном серьезе собирались вести партизанскую войну как против нас, так и против немцев. Все остальное было спецоперацией НКВД, призванной убедить Гитлера в крайне негативном отношении англичан лично к нему. А учитывая, что к собственной безопасности Гитлер относился едва ли менее серьезно, чем Сталин, это должно было сыграть свою роль в будущем.