Последний шанс (СИ)

   И, надо сказать, операция прошла блестяще. По результатам расследования никаких сомнений относительно возможного заказчика этой акции  у немецкой стороны не осталось. Сталин, как всегда, сумел выжать из ситуации максимум.

Глава 82.

Гуманизм и кривые зеркала.

   Сталин расслабленно сидел в кресле своего кабинета на даче и перед сном с удовольствием курил последнюю на сегодня трубку, набитую его любимой "Герцеговиной Флор". В голове медленно прокручивались детали недавней встречи "его двойника" Алексея с Гитлером. Вроде бы все прошло очень даже неплохо. Особых неточностей "товарищ Сталин" на переговорах не допустил, от составленного заранее плана ни в чем существенном не отошел. Конечно, окончательно реакция немецкого фюрера на состоявшуюся встречу еще не понятна, это станет ясным после того, как проявятся действия немецких войск в Европе. Но по впечатлениям других участников встречи немцы никакого неудовольствия не проявили. Скорее наоборот.

   Забавный все же этот Алексей. Волновался, что товарищ Сталин может приревновать его к собственному образу. Да он, Сталин, только обрадовался тому, что может не поехать на переговоры, а вместо себя послать его. Ради одной безопасности это стоило бы сделать. Может быть вообще поручить ему исполнять роль товарища Сталина на всех публично-протокольных мероприятиях, чтобы от работы не отвлекали? Хотя нет, пожалуй, не стоит. Разве что в самом крайнем случае. А так он, Сталин, еще сам вполне способен тянуть свою ношу. Тем более теперь.

   Вот уже второй день Сталин испытывал непередаваемые ощущения силы и бодрости, о которых давно забыл. Он все же решился и доверился Велимиру. Сталин с трудом, но признался себе в том, что боялся. Прежде всего, боялся довериться, поскольку своим разумом не понимал, что именно ему предстоит, а значит, был вынужден полностью положиться на добрые намерения волхва. И потому тянул. Но страх не успеть совершить все задуманное, страх не увидеть триумф воплощения своих мечтаний, был сильнее страха того, что волхв может замыслить недоброе. Тем более, что с его способностью неожиданно возникать и исчезать, хотел бы. Так давно сотворил бы все, что задумал.

   А в свои шестьдесят Сталин все больше и больше ощущал упадок сил и потерю былой работоспособности. Конечно, будучи в высшей степени дисциплинированным и аскетичным человеком, он старался не снижать темпов работы, по-прежнему много часов проводил во встречах с людьми и за чтением различной специальной литературы, иногда глотая по триста страниц в день. Причем, прочитывая материал вдумчиво, делая множественные пометки. Но этот ритм с каждым годом давался ему все тяжелея. Не раз и не два он уже задумывался над тем, что его реальный образ все больше и неизбежно входит в противоречие с тем образом "стального" Сталина, который сложился в народе.

   И вот теперь все изменилось. Точнее внешне Сталин практически сохранил свой прежний вид. Но внутри ощущения напомнили ему себя же, только тридцатилетнего. Мышцы налиты силой, походка вновь стала упругой, а взгляд орлиным. Сталин заметил, что даже вновь стал обращать внимание на женщин, хотя, осознав это, тут же постарался скрыть этот интерес. Не сложилось у товарища Сталина с личной жизнью. Она вся оказалась подчинена интересам партии и страны, интересам народа. А раз не сложилось, то и не стоит об этом думать.

   Велимир обещал, что если сам Сталин, Князь, как называл его волхв, не свернет со своего пути, останется верен ноше и ответственности, которые добровольно возложил на себя годы назад, то он вполне сможет дожить лет до ста - ста двадцати. Больше не получится, слишком солидным был уже его возраст для модификации организма, слишком много уже успел набедокурить. Но даже этого, отпущенного волхвом времени должно было хватить на то, чтобы довершить гигантские начатые преобразования. Настолько изменить массовое сознание советского человека, чтобы никто и подумать не мог о возврате к старому, о том, что социализм можно сломать, развалить изнутри. Если даже в мире Алексея на это потребовалось минимум три десятилетия, то теперь это будет вообще невозможным. Тем более, что внутренний враг теперь ясен. А с внешним народ всегда разберется по-свойски. Не впервой.

   Сталин мысленно вернулся из грез о будущем к встрече с Гитлером и "польской" операции НКВД. Молодцы. Все молодцы. Даже для немцев неожиданная атака "польских диверсантов" ничего не испортила. Они не стали предъявлять советской стороне претензий по поводу плохой организации безопасности встречи. Все же они сами не раз сталкивались на своей территории с польской проблемой и понимали, что предвидеть подобные акции практически невозможно. Получив доказательства авторства диверсии со стороны польских подпольщиков и убедившись в том, что обе стороны переговоров оказались в равной степени пострадавшими, они даже высказали свои соболезнования советскому раненому генералу, которому не повезло больше всех.