Последнии штрих

Велихов прикрыл глаза. В памяти начали всплывать картины прошлого: такие яркие, такие… что сердце замерло и ухнуло вниз, а в груди сразу сделалось томительно-сладко. Детство, юность… Залитые жарким летним солнцем поля вокруг родного села, на небе ни облачка, белая полоска тянется за самолётом, и они с братом, бредущие по пыльной дороге. Ему девять, Вовке десять. Оба загорелые почти до черноты, ноги в старых полукедах утопают в пыли. Вместе взявшись за дужку, они несут тяжелое оцинкованное ведро, доверху заполненное водой. Там плещутся четыре крупных зеркальных карпа, периодически ударяют хвостами, пытаясь выпрыгнуть из тесного плена на дорогу. Тяжело, они устали, но не сдаются. Не доходя до начала улицы, сворачивают в степь, чтобы не попасться на глаза сельчанам: ловить рыбу на колхозных прудах строго запрещено. Несмотря на запрет, все мужики на селе промышляют рыбалкой, однако если про мальчишечий улов узнает председатель, отца оштрафуют. А уж он выпишет им по полной – не за то, что рыбачили, а за то, что попались. Так выпишет, что полней уже не может быть, пару дней придется сидеть боком. Поэтому до дома приходится добираться огородами. Вот и родной забор. Отодвинув в стороны две штакетины, они протиснулись с добычей через узкий проем во двор и быстро засеменили к дому, попутно расплёскивая воду. Тяжело дыша, поставили ведро у крыльца и едва опустили худые задницы на деревянные ступеньки, как за спиной скрипнула дверь и их коротко стриженные головы дернулись от увесистых подзатыльников.

– Что, лихоимцы, опять за своё?! – крикнула вслед улепётывающим прочь сыновьям мама. Потом заглянула в ведро, покачала головой и улыбнулась.

Две стриженные головы с опаской наблюдали за ней из-за сарая. Мама спустилась с крыльца, подняла ведро и вылила воду на землю.

– Идите завтракать, – призывно махнув рукой, громко позвала она ребят, прихватила их добычу и вернулась в дом.

Сергей с братом выскочили из-за своего укрытия и вприпрыжку последовали за ней. Они не успели добежать даже до крыльца, когда со знакомым скрипом медленно открылась калитка и во двор вошёл председатель колхоза в сопровождении двух членов правления: моложавой женщины-бухгалтера Зинаиды и бригадира дяди Коли, их соседа. Ребята застыли с перекошенными от страха лицами, а миг спустя, как по команде, снова рванули за сарай. Они ни на секунду не усомнились в том, что попались, и председатель пришёл к ним во двор по поводу пойманной рыбы.

Руководитель колхоза остановился посередине двора, вытер пот со лба клетчатым носовым платком размером с наволочку от подушки, сунул его в карман и, покачав головой, неуверенно переставляя ноги, направился к крыльцу. Члены правления двинулись за ним. Перед тем как потянуть за ручку двери, председатель тяжело выдохнул. Когда его спина в промокшей от пота белой рубахе скрылась в проеме, Зинаида и дядя Коля нерешительно потоптались на крыльце и тоже вошли. Пацаны с тревогой выглядывали из-за угла и вдруг услышали истошный крик матери, а затем её прерывистый, разрывающий душу вой. Они недоуменно переглянулись, молча кивнули друг другу и, понурив головы, потащились к дому – на неминуемую расправу. Зинаида, с красными от слёз глазами, уже стояла на крыльце, и когда мальчишки приблизились, неожиданно сгребла их в охапку, крепко прижала к себе и тоже тихонько завыла. Ребята подняли лица, вглядываясь в лицо женщины, тщетно пытаясь понять, что же произошло. Через несколько минут из дома появились мужчины. Председатель аккуратно погладил их по головам и тяжело вздохнул. Дядя Коля только нервно пожал плечами, достал папиросы и, чиркнув спичкой, закурил. Так, в затянувшемся напряжённом молчании, все стояли ещё некоторое время, затем пацаны вывернулись из объятий Зинаиды и осторожно ступили в открытую дверь. Мама сидела на стуле у окна, безвольно опустив руки между колен и уставившись перед собой пустым, обреченным взглядом заплаканных глаз. Сыновья замерли на некотором отдалении, не решаясь потревожить её. Через несколько секунд, словно очнувшись, она, тяжело всхлипнув, перевела на них глаза и тихонько заскулила. Непонятная тревога заставила мальчишек кинуться к матери, и та, как Зинаида несколько минут назад, обхватила их руками и прижала к себе.

– Нету больше папки нашего… – тихо, надрывно простонала она.

Трагедия произошла ранним утром. Тяжелый трактор не удержался на обрыве и резко опрокинулся на берег пруда, где работала бригада отца. Трех человека просто раздавило огромной махиной.

Это уже были неприятные воспоминания, которые Сергей всегда пытался заглушить, изгнать. Но память упорно возвращала его к этим событиям, вводя в напряжённо-нервное состояние, туманя разум, не давая мысли оставаться холодной, четкой и ясной.